Трагедия броненосца "кэптен". Казусы эпохи пара и электричества: экстремальное кораблестроение Общая оценка проекта
башни - 229…254,
боевая рубка - 178,
палуба - 25,4 мм
2 × 1 - 6,5-тонных (178-мм) нарезных дульнозарядных орудий
HMS Captain (1869) (по-русски Кэптен , Кептен ) - броненосец британского флота . На момент ввода в строй в 1870 году был одним из наиболее мощных кораблей этого класса в мире (а возможно, и самым мощным) . Корабль был спроектирован и построен под руководством известного кораблестроителя Купера Фипса Кольза в значительной степени под влиянием взглядов английской общественности на развитие военно-морских сил.
Серьёзные теоретические ошибки и конструктивные просчёты, допущенные в проекте, привели к очень существенной перегрузке корабля и, как следствие, - плохой остойчивости . Из-за перегрузки броненосец, пробыв в строю чуть больше 4 месяцев, перевернулся и затонул в Бискайском заливе в ночь с 6 на 7 сентября 1870 года почти со всем экипажем, что стало одной из крупнейших катастроф на Королевском флоте в мирное время. Гибель «Кэптена» оказала важное воздействие на дальнейшее британское и, в целом, мировое военное кораблестроение.
История проекта
«Принц Альберт» - первый в британском флоте башенный корабль специальной постройки, с башнями по проекту Купера Ф. Кольза
По итогам этого спора Чайлдерс дал добро на постройку нового башенного броненосца (будущего «Кэптена») по проекту Кольза и под его личным руководством. Сомнения в этом новом проекте среди конструкторов и офицеров были значительными - так, главный конструктор Королевского флота Эдвард Рид (автор проекта «Монарха») выразил категорическое несогласие с проектом, указывая, что остойчивость корабля будет ухудшена слишком большим весом, расположенным недопустимо высоко. Башенный рангоутный корабль Рид считал анахронизмом и даже отказался одобрить чертежи, ограничившись наложением на них резолюции «не возражаю» (англ. not objected to ) .
Корабль получил название в честь корабля, участвовавшего в сражении при Сен-Винсенте (1797 год) под командованием адмирала Нельсона . Он стал шестым и последним британским кораблем с таким названием.
Постройка
Из списка возможных фирм-строителей, который Адмиралтейство представило Кользу, конструктор выбрал фирму «Лэрдз » в Биркенхеде . Контракт на постройку броненосца был подписан с фирмой в феврале 1867 года .
Общий облик броненосца был весьма своеобразен. Понизив общую высоту борта, Кольз решил придать броненосцу максимально возможное парусное вооружение , которое должно было сочетаться с наличием двух орудийных башен. Однако для артиллерии в башнях требовались больши́е углы обстрела, чему могли очень мешать мачты (на «Кэптене» были три треногие мачты) и такелаж , поэтому конструкторы вышли из положения, положив поверх башен узкую, шириной всего 26 футов (7,9 м), навесную палубу в виде мостика, шедшего с носа до кормы . Таким образом, верхняя палуба, на которой размещались башни, оставалась минимально загромождённой, а все работы с такелажем осуществлялись на навесной палубе, которая иногда называлась «ураганной» (англ. hurricane deck ) . Это остроумное решение, однако, привело к ещё большему повышению центра тяжести корабля. На корабле был и полубак , и полуют , что, однако противоречило концепции Кольза, который непременно стремился обеспечить башням наибольший возможный угол обстрела .
Почти с самого начала постройки стало ясно, что корабль получается намного более тяжёлым, чем по проекту (что в те годы было частым явлением). Как только броненосец был спущен на воду 27 марта 1869 года , оказалось, что его осадка превышает проектную на 13 дюймов (33 см) . Это показало, что скептики во главе с Ридом были правы. Более того, Рид уже тогда предсказывал, что кораблю потребуется экипаж не в 400, а примерно в 500 чел., а в таком случае его осадка возросла бы ещё сильнее. После спуска «Кэптена» на воду Рид назвал броненосец «крайне небезопасным» («utterly unsafe» ). В значительной степени проблемы с кораблём были вызваны недостаточным контролем со стороны самого Кольза, который вдобавок, долгое время не мог следить за работами из-за болезни, так как не присутствовал ни на одном проектном совещании . Поэтому броненосец, который и так был перегруженным по проекту, оказался перетяжелён ещё сильнее.
По проекту Кольза высота надводного борта должна была быть немного больше 8 футов 6 дюймов (2,6 ), однако эту высоту уменьшили до 6 футов 8 дюймов (2 м) - вероятно, по ошибке составителя чертежей . Общая перегрузка составила 731 тонну (а специалисты фирмы Лэрдз указывали даже на 830-860 т ), но самым опасным было то, что основная часть этой лишней нагрузки пришлась на высоко расположенные части (рангоут и навесную палубу) . Специалисты фирмы «Лэрдз» подсчитали, что броненосец может выдержать крен всего в 21 градус, после чего обязательно перевернётся . Но уже крена в 14 градусов было достаточно, чтобы срез палубы оказался вровень с поверхностью воды .
Водоизмещение «Кэптена» по проекту приближалось к 7000 т - это был, по меркам тех лет, очень крупный тоннаж для боевого корабля, но тем не менее, по водоизмещению новый броненосец далеко уступал некоторым громадным британским броненосцам, таким, как 11000-тонные «Нортумберленд» (англ.) русск. или «Минотавр» (англ.) русск. . Новый броненосец обошёлся казне в 335,5 тыс. фунтов стерлингов .
Вооружение
Орудия, считавшиеся мощнейшими в британском флоте, были нарезными, но - как и все британские тяжёлые морские пушки тех лет - заряжались с дула, для чего башни каждый раз после выстрела поворачивались вдоль оси корабля и снаряд досылался с дула с помощью гидравлического прибойника . Основным видом снаряда был бронебойный, весом 600 и 608 фунтов (272,2 и 276 кг). Скорострельность этих орудий была невысокой, хотя для того времени обычной - 1 выстрел в 2,6 минуты максимум , начальная скорость снаряда - 396,2 м/с при заряде в 70 фунтов чёрного пороха (31,8 кг) . Считалось, что броненосец получил самое мощное артиллерийское вооружение из когда-либо устанавливавшегося на корабле до 1870 года (российский башенный броненосец «Пётр Великий» , заложенный в 1869 году, был также вооружен четырьмя 12-дюймовками, но вошёл в строй на несколько лет позже «Кэптена» ).
Меткость 12-дюймовых орудий, установленных на «Кэптене», равно как и других тяжёлых орудий того времени, оставляла желать много лучшего. Во время своего последнего выхода в море «Кэптен» провёл учебные стрельбы у Виго и вместе с двумя другими броненосцами произвёл 12 выстрелов по скале, размером и формой примерно напоминавшей корабль. С дистанции в 1000 метров корабли добились только 1 прямого попадания .
Вооружение корабля дополняли два 178-мм орудия (именовавшиеся тогда 6,5-тонными), установленные открыто в носу и корме, так, чтобы иметь возможность ведения огня вдоль продольной оси корабля. Эти орудия стреляли 112-килограммовыми снарядами с начальной скоростью 403,7 м/с .
«Кэптен», как и все броненосцы того времени, был оснащён тараном , который, согласно существовавшим в те годы воззрениям на военно-морскую тактику, считался едва ли не более значимым оружием, чем орудия главного калибра.
Машины
На броненосец были установлены две паровые машины фирмы Лэрдз с двумя цилиндрами каждая. Суммарная мощность достигала 5772 индикаторных л. с. Запас угля был 500 тонн, хотя Кольз первоначально настаивал на 1000 т .
Конструкторы остановились на схеме с двумя гребными винтами , в отличие от более распространённой в 1860-е годы одновинтовой схемы. Это было вызвано в первую очередь стремлением обеспечить кораблю подвижность на случай, если один из винтов или гребных валов будет повреждён, к тому же при наличии двух винтов корабль мог управляться машинами при выходе из строя рулевого управления . Двухлопастные винты были диаметром 17 футов (5,18 м) .
Корабль нёс не меньше парусов, чем у деревянного линейного корабля первого ранга - 4645 м² (33000 кв. футов). Три тяжёлых мачты с таким количеством парусов негативно влияли на без того неудовлетворительную остойчивость, на что указывал Эдвард Рид .
Корпус и бронирование
Корабль был разделен на 7 водонепроницаемых отсеков . Каждая из башен вместе с подбашенным отделением (с механизмом вращения) и погребами боезапаса представляла собой отдельный отсек .
Броненосец обладал полным броневым поясом (то есть шедшим по всей длине корпуса по ватерлинии , который, в свою очередь, был длиной 320 футов или 97,5 м) толщиной 7 дюймов (178 мм) с деревянной подкладкой из 12-дюймового слоя тика , за которой располагался слой железа в 1,5 дюйма (38 мм). Напротив башен пояс на протяжении 80 футов (24,4 м) утолщался до 8 дюймов (203 мм). Верхняя палуба, на которой располагались башни, была защищена полуторадюймовой броней с 1-дюймовой железной подкладкой, а сверху покрыта 6-дюймовым (152 мм) дубовым настилом. Башни были защищены броневыми плитами толщиной на лобовой части в 10 дюймов и 9 дюймов - в остальной части (254 и 229 мм соответственно) .
Испытания и приёмка
На первых же испытаниях в феврале 1870 года было установлено, что корабль перегружен даже сильнее, чем предполагалось и имеет осадку уже на 22 дюйма (57 см) больше проектной . Высота надводного борта составила всего лишь 6 футов 7 дюймов (около 2 м), что породило самые серьёзные сомнения в пригодности броненосца к плаваниям. Помощник главного конструктора даже поставил вопрос, может ли корабль вообще быть принят комиссией при наличии столь бросающихся в глаза конструктивных изъянов . Тем не менее, 30 апреля 1870 года броненосец официально вступил в строй в составе Ла-Маншской эскадры . Командование им, как лучшим кораблем флота, было поручено одному из наиболее способных и многообещающих офицеров, кавалеру креста Виктории , капитану первого ранга Хью Бергойну (англ.) русск. .
Во время спуска на воду произошёл инцидент, который был воспринят многими, как чрезвычайно плохое предзнаменование - при поднятии на броненосце военно-морского флага по какой-то причине флаг оказался перевёрнутым .
В мае во время второго выхода в море (в Бискайский залив) «Кэптен» провел стрельбы из башенных орудий, которые, невзирая на сильное волнение, прошли без затруднения. Броненосец под парусами маневрировал прекрасно, легко обгоняя «Монарха» и даже выдержал без проблем сильный шторм. Этот поход заставил даже скептиков, с предубеждением относившихся к мореходным качествам «Кэптена», изменить свою точку зрения , тем более, что на испытаниях «Кэптен» достиг скорости почти 14,2 узла и стал одним из самых быстроходных броненосцев своего времени .
Общая оценка проекта
Изображение «Кэптена» из серии «Наш броненосный флот» издания «Иллюстрейтед Лондон ньюс», август 1869 г.
В целом же, несмотря на все недостатки, «Кэптен» считался очень мощным кораблем, намного превосходившим любой из английских броненосцев конца 1860-х - начала 1870-х годов. По мнению многих британских офицеров, «Кэптену» не было равных не только в английском флоте, но и вообще во всем мире . Возможно, это было преувеличением, поскольку британская морская артиллерия 1860-80-х годов серьёзно уступала артиллерии других морских держав (у других стран орудия были казнозарядными) - во-первых, английские дульнозарядные пушки не отличались меткостью, во-вторых, обладали слабой живучестью ствола и часто выходили из строя или даже разрывались при интенсивной стрельбе .
Как бы там ни было, с постройкой «Кэптена» Королевский флот получил чрезвычайно мощную и современную боевую единицу, обладавшую, помимо исключительной огневой мощи, отличной скоростью хода и хорошей броневой защитой. Он считался настолько удачным кораблём, что, по мнению многих специалистов, должен был послужить прототипом будущих броненосцев . Однако «Кэптен», ввиду явно недостаточной остойчивости, больше подходил к использованию в прибрежной зоне, а не в открытом океане. Возможно, в этом случае катастрофы удалось бы избежать, но это потребовало бы переосмысления всей концепции рангоутного броненосца . Остойчивость корабля, действительно, оказалась крайне низкой и сильно уступала таковой у других современных ему броненосцев. При 14-градусном крене корпус корабля обладал спрямляющим моментом в 16,6 раз более слабым, чем у «Монарха» при таком же крене .
«Кэптен», по мнению историков, полностью соответствовал концепции Кольза и был воплощением всех его идей, за исключением наличия полубака и полуюта .
Гибель
Третий выход «Кэптена» в море был назначен специально для всестороннего испытания корабля. Кольз решил лично участвовать в походе на борту «Кэптена», чтобы самому проверить все стороны корабля своей конструкции. В состав эскадры входили, помимо «Кэптена», ещё 7 броненосцев («Лорд Уорден» (англ.) русск. , «Минотавр», «Эджинкорт» (англ.) русск. , «Нортумберленд», «Монарх», «Геркулес» (англ.) русск. , «Беллерофон ») и 2 других корабля (винтовые фрегаты «Инконстант» (англ.) русск. и «Бристоль»). Командующий эскадрой контр-адмирал Александр Милн (англ.) русск. держал флаг на «Лорде Уордене». Эскадра пересекла Бискайский залив, 4 августа корабли зашли в Гибралтар , а 31 августа - в Виго . 6 сентября 1870 года корабли, возвращаясь в Англию, находились в 20 милях от мыса Финистерре .
23 августа, после длительных расчётов, стали известны результаты первых испытаний «Кэптена», которые, по мнению некоторых высших офицеров, свидетельствовали об опасно низкой остойчивости броненосца и могли бы помочь избежать катастрофы, если бы были доведены до тех, кто ушел в море на «Кэптене». Но к тому времени эскадра уже покинула Англию .
События днём и вечером 6 сентября
Весь день 6 сентября адмирал Милн провёл на борту «Кэптена», инспектируя корабль и беседуя с Кользом. Было довольно сильное волнение, и броненосец кренился на подветренный (левый) борт столь сильно, что верхняя палуба заливалась волнами, причём башни погружались больше, чем на полметра . Размахи килевой качки достигали 12,5, а иногда даже 14 градусов. Адмирал обратил особое внимание на этот факт, сказав даже, что он считает опасным оставлять при такой качке полную парусность. Кольз возразил, утверждая, что этому не стоит придавать значения, поскольку подобные случаи предусматривались проектом. Кольз и командир броненосца Бергойн пригласили адмирала остаться ночевать на «Кэптене», но тот, к счастью для себя, отказался. Когда адмирал в 17:30 оставил броненосец, тот шёл под парусами, но с разведёнными пара́ми .
Ночной шквал и исчезновение «Кэптена»
Гибель «Кэптена». Картина Уильяма Ф. Митчелла
К полуночи погода стала быстро портиться и вскоре задул сильнейший шторм с юго-запада; на эскадре убрали паруса. Высота волн, по сообщениям с кораблей эскадры, достигала 8 метров. Самым опасным было то, что направление ветра было противоположным направлению морского течения, что можно было расценивать как исключительно неблагоприятное для плавания условие .
Около полуночи адмирал Милн с «Лорда Уордена» видел «Кэптен». Он впоследствии рассказывал :
| «В эту минуту «Кэптен» под парами находился позади флагманского корабля и, казалось, приближался к нему... в 01:15 корабль находился на подветренной раковине «Лорда Уордена» приблизительно на 6 R позади его траверза; марселя были частью наглухо зарифлены, частью убраны; фок был зарифлен, грот убран уже в 17:30, косых парусов я не видел. Корабль сильно кренился на правый борт, имея ветер слева. Красный отличительный огонь его был в это время ясно виден. Несколько минут спустя я опять посмотрел в его сторону, но шёл сильный дождь, и огня больше не было видно. Шквал с дождём был очень силён... В 02:15 (7-го числа) ветер несколько стих, переменил своё направление на NW и дул без шквалов; тяжелая гряда туч ушла по направлению к осту, и стали видны ясные и блестящие звёзды; месяц, дававший довольно много света, садился, но не было видно ни одного большого корабля там, где в последний раз видели «Кэптена»... |
Известно, что после полуночи командир «Кэптена» Бергойн поднялся на мостик . Броненосец сильно качало. Была вызвана наверх ночная вахта и командир приказал убирать паруса. Известный британский военно-морской историк Х.Вильсон (современник гибели броненосца) подробно описал минуты, когда «Кэптен» перевернулся, опираясь на свидетельства оставшихся в живых моряков :
| Во время переклички корабль сильно накренился, но снова выпрямился. Когда люди поднялись наверх, то слышали, как кэптен Бергойн приказал «отдать марса-фалы» и затем «фор- и грот-марса шкоты травить». Прежде чем люди добрались до шкотов, корабль накренился вновь, ещё сильнее. Быстро один за другим выкрикивались углы крена в ответ на вопрос кэптена Бергойна: «18°! 23°! 28°!» Крен на правый борт был так велик, что смыло несколько человек, стоявших на шкотах. Корабль в это время лежал совсем на боку, медленно переворачиваясь и содрогаясь от каждого удара, наносившегося ему набегавшими короткими волнами с белыми гребнями. |
| ...«Кэптен» перевернулся... под давлением парусов, дополненным напором моря, а количество парусов, поставленных на нём во время гибели... было недостаточным, чтобы угрожать кораблю, обеспеченному надлежащим запасом остойчивости.
Суд... постановил, что «Кэптен» был построен с уступкой общественному мнению, выраженному в парламенте и другими способами, и в противоречии с мнением и точкой зрения Контролёра флота и его департамента, и что все свидетельства показывают, что они были в целом против его постройки. Оказалось затем, что «Кэптен» был принят у строителей со значительным отклонением от первоначального проекта, с осадкой, превышенной на 2 фута... и с опасно уменьшившейся остойчивостью... |
Однако винить было некого - Кольз погиб вместе с кораблём . Некоторые специалисты после гибели броненосца утверждали, что виной всему не слишком низкий борт корабля, и даже не столько его перегруженность, сколько неудачная форма корпуса, и, в особенности, нерациональное отношение длины к ширине - корабль был слишком узок, что обеспечивало более высокую скорость, но привело к опрокидыванию под давлением ветра на паруса. Так, один из британских офицеров писал, что «ни один нормальный человек даже и не помыслил бы назвать такую форму корпуса подходящей для парусного корабля» . Другие указывают в первую очередь на строительную перегрузку .
Первый лорд адмиралтейства пытался, по словам историков, обвинять всех, кроме себя . В своём докладе он возложил вину на Кольза и фирму «Лэрдз», и в определённой степени на Контролёра флота, который дал добро на приёмку корабля. По итогам разбирательства никто не был наказан, но Контролёр флота, а затем и Чайлдерс ушли в отставку .
Историки утверждали, что катастрофа была «почти предсказана самим Адмиралтейством, а виноваты в ней были британская общественность и пресса, непрестанно настаивавшая на постройке корабля заведомо неудачного типа» . После случая с «Кэптеном» британские, а за ними и все остальные кораблестроители полностью отказались от постройки низкобортных тяжёлых кораблей с полным парусным вооружением, и перестали полагаться на общественное мнение в таких вопросах .
Начиная примерно с середины XIX века кораблестроительная инженерная мысль находилась в таких же исканиях и метаниях, как и танкостроение в период между двумя мировыми войнами. Казалось бы, не прошло и полувека с того дня, как Наполеон Бонапарт безапелляционно заявил создателю колёсного парохода Роберту Фултону - «Корабли без парусов - это нонсенс!», а эпоха линейных парусников как основной боевой силы флота начала стремительно уходить в прошлое.
Паровая машина совершает радикальнейшую революцию в кораблестроении. В составе военных флотов сперва появляются пароходофрегаты (первый, «Медея», построен в Британии в 1832 году) сочетавшие парусное вооружение с паровой машиной и колёсным движителем, а изобретение французским генералом Анри-Жозефом Пексаном бомбических орудий, стрелявших по настильной траектории разрывными снарядами крупного калибра, подвело черту под историей деревянного парусного флота. Если в прежние времена артиллерийская дуэль между кораблями, стрелявшими обычными ядрами (поражавшими рангоут и членов экипажа), могла продолжаться часами, то разрывные бомбы, заполненные чёрным порохом, наносили деревянным кораблям катастрофический ущерб в течении считанных минут.
Пример расположения дульнозарядных бомбических орудий на палубах броненосца. Навевает мысли о романах Жюля Верна
Первое же боевое применение бомбических орудий во время войны между Данией и Пруссией в 1849 году доказало, что двухтысячелетняя эпоха парусников закончилась: прусские береговые батареи, оснащённые пушками Пексана, удачно обстреляли, подожгли и принудили выброситься на берег два крупных датских корабля - 84-пушечный линкор «Христиан VIII» и 48-пушечный фрегат «Гефион», причём потери датчан составили 106 убитыми, 60 - раненными и ещё 948 человек попали в плен. Синопское сражение между Черноморским флотом Российской империи и эскадрой империи Османской лишь заново доказало, что наступают новые времена - бомбическая артиллерия адмирала Нахимова наголову разгромила турок, понёсших абсолютно неприемлемые потери: девять кораблей и около трёх тысяч убитых, при тридцати семи погибших у Нахимова.
Когда известия о Синопском разгроме достигли Европы и Североамериканских Штатов, адмиралы всех флотов мира окончательно поняли - дальше так жить нельзя. Категорически необходимы корабли, защищённые бронёй. Быстрее всех этот факт осознали французы, впервые применившие во время Крымской войны блиндированные плавучие батареи. В США сделали ещё один шажок вперёд - во время Гражданской войны начали использоваться мониторы, пускай с весьма сомнительным бронированием и ужасающей мореходностью.
HMS Warrior со спущенными парусами
Наконец, Владычица Морей в 1860 году строит на лондонских верфях первый в истории паровой броненосец с цельнометаллическим корпусом - «Уорриор», а ещё через год его систершип «Блэк Принс». Справедливости ради надо указать, что парусное вооружение они сохранили, но тем не менее это был безусловный технический прорыв. Несколько лет оба корабля считались сильнейшими на планете и фактически неуязвимыми, но «эпоха пара и электричества» с молниеносно развивавшимися технологиями вскоре отправила обоих первенцев в отставку: они устарели всего за одно десятилетие.
Как и было сказано выше, конструкторы боевых кораблей с тех пор находились в постоянном творческом поиске. Какой тип размещения артиллерии более выгоден - батарейный броненосец с одной орудийной палубой или с центральной батареей, прикрытой броневыми траверзами? Два орудийных дека, или всё же один? А вот ещё господа инженеры, взгляните на американцев с их «Монитором» - почему бы не попробовать создать башенный океанский броненосец?!
«Кэптэн»: плавучая катастрофа
Наличие орудий в башнях практически до последней четверти XIX века было специфическим признаком кораблей береговой обороны, которые действовали в районах базирования, не отходя далеко от порта приписки - основной проблемой было несовершенство паровых машин, при поломке которых находящийся в открытом океане броненосец оказался бы обречён: именно поэтому океанские корабли обязательно несли и парусное вооружение. В свою очередь, паруса и мачты не позволяли устанавливать башни.
Англичане всё-таки попытались скрестить коня и трепетную лань, построив невиданный гибрид башни и паруса - именовалось это чудо техники HMS Captain, спущен на воду 27 марта 1869 года, введён в строй через год, а ещё через полгода из состава флота выведен по печальной причине: перевернулся и затонул в течение считанных секунд.
Проекции HMS Captain
Автором проекта «Кэптэна» был инженер и одновременно капитан первого ранга ВМФ Купер Фиппс Кольз - он считается изобретателем вращающейся бронированной орудийной башни. По тем временам это было прямо-таки неслыханным веянием прогресса, башня существенно повышала огневую мощь корабля и позволяла быстро перенацеливать орудие, однако, как сказано выше, броненосец обязан был оставаться рангоутным, без парусов в дальний поход не выйдешь. Капитан Кольз предложил Адмиралтейству проект мореходного рангоутного башенного корабля с небольшой высотой надводного борта (около 3,4–3,5 метров по исходному проекту), установкой двух двухорудийных башен с мощнейшими 305-миллиметровыми орудиями и круговым обстрелом, а также треногие мачты с полной парусной оснасткой. Отдельно следует отметить, что каждая пушка весила 25 тонн, итого 100 тонн в общей сложности.
Заряжание двадцатипятитонной пушки «Кэптэна»
Купер Кольз был конструктором с солидным авторитетом, посему Первый лорд Адмиралтейства и члены Совета Адмиралтейства проект поддержали, хотя имелись и возражения - Директор военно-морского строительства, то есть фактически генеральный конструктор флота Эдвард Рид разнёс предложение Кольза в пух и прах, заявив, что рангоутные броненосцы - это давно вчерашний день, древность и архаика, остойчивость «Кэптена» из-за колоссального веса мачт, снастей и парусов будет ужасающей, а центр тяжести корабля окажется существенно выше, чем того требует здравый смысл. Рид оказался абсолютно прав, но его не послушались.
Выглядел новый броненосец до крайности странно. Над верхней палубой, где собственно и располагались башни с четырьмя 305-миллиметровыми пушками, была установлена навесная фальш-палуба от носа до кормы, опиравшаяся соответственно на полубак и полуют (которые, само собой, снижали сектор обстрела). Все работы с такелажем велись на фальш-палубе, дабы не возникало никаких помех артиллеристам. Говорить о том, что появление этого навеса ещё более повысило центр тяжести, не стоит - и так понятно. Вдобавок, корабль получился чрезмерно переутяжелённым - при спуске на воду выяснилось, что осадка превышает проектную на 33 сантиметра, экипаж вместо расчётных 400 человек вырос до 500 (ещё плюс шесть-семь тонн нагрузки), общий перегруз составлял по разным данным от 730 до 830 тонн, а крена всего в 14 градусов оказалось достаточно, чтобы срез палубы оказался на уровне воды.
А вот так он выглядел под парусами
И, наконец, рангоут - три мачты с парусами площадью 33 тысячи квадратных футов (4650 квадратных метров) полностью соответствовали вооружению «старого» деревянного линкора, что ещё более ухудшало и без того отвратительную остойчивость. Плюс запредельно низкий надводный борт - всего два метра, как выяснилось при спуске на воду. А при первом поднятии флага на «Кэптэне» случилось крайне дурное предзнаменование, флаг почему-то оказался перевёрнутым, что в морских традициях является сигналом бедствия.
Тем не менее, «Кэптэн» был принят на вооружение, показал прекрасные скоростные характеристики и манёвренность вместе с исключительной огневой мощью и хорошим бронированием. Оставайся корабль в силах береговой обороны, действующих в спокойных водах близ побережья (а не океанской эскадры), последующей катастрофы можно было бы избежать.
6 сентября 1870 года «Кэптэн» находился в составе английской эскадры, возвращавшейся из похода в Средиземное море, примерно в 20 милях от мыса Финнистерре, самой западной точки Испании. Весь день наблюдалось сильное волнение, «Кэптен» шёл под полными парусами, при этом крен на борт с подветренной стороны был таков, что волны захлёстывали палубу и заливали башни главного калибра едва не наполовину. К вечеру начался сильнейший шторм, около полуночи капитан приказал убрать паруса. Дальнейшие события реконструированы историком Х. Вильсоном по рассказам немногих выживших:
…Во время переклички корабль сильно накренился, но снова выпрямился. Когда люди поднялись наверх, то слышали, как капитан Бергойн приказал «отдать марса-фалы» и затем «фор - и грот-марса шкоты травить». Прежде чем матросы добрались до шкотов, корабль накренился вновь, ещё сильнее. Быстро один за другим выкрикивались углы крена в ответ на вопрос капитана Бергойна: «18°! 23°! 28°!» Крен на правый борт был так велик, что смыло несколько человек, стоявших на шкотах. Корабль в это время лежал совсем на боку, медленно переворачиваясь и содрогаясь от каждого удара, наносившегося ему набегавшими короткими волнами с белыми гребнями.
«Кэптэн» перевернулся и мгновенно затонул в течение тридцати-сорока секунд. Из восемнадцати спасшихся членов экипажа только один матрос смог выбраться из внутренних помещений корабля - через орудийный порт башни. Остальные выжившие входили в состав ночной вахты и находились на палубе или работали с рангоутом. Вместе с «Кэптэном» на дно пошли около пятисот моряков и его создатель - капитан Купер Фиппс Кольз, участвовавший в плавании для контроля за своим творением. Примечательно, что во время шторма в ночь с 6 на 7 сентября ни один другой корабль эскадры не пострадал.
Итог. Последовало судебное разбирательство, поскольку гибель такого количества моряков в мирное время вызвало шок у британской общественности: в эпохальной Трафальгарской битве погибших было на пятьдесят человек меньше! Признали чудовищные конструктивные недостатки, но никто наказан не был - Купер Кольз, которого очень удобно назначили ответственным за всё, погиб вместе с кораблём. Зато последовал отказ всех флотов мира от строительства тяжёлых низкобортных броненосцев с непременными парусами - гибель «Кэптэна» поставила окончательную точку в истории использования «классического» парусного вооружения на военном флоте. А появление башенных броненосцев задержалось ещё на несколько лет.
Только большие пушки!
Сейчас мы отойдём от тематики броненосцев и вернёмся собственно к непростым путям, по коим шествовала конструкторская мысль XIX века.
Канонерская лодка как класс лёгких боевых кораблей появилась задолго до паровой эпохи, ещё при кардинале Ришелье - тогда это были сорокавёсельные шлюпки с двумя или тремя тяжёлыми орудиями. Затем канонерки выполняли функции береговой обороны - понятно, что столь небольшие корабли в открытое море выпускать рискованно, а потому их функции ограничивались действиями на реках, во фьордах, поддержкой сухопутных войск с воды или борьбой с десантом.
В 1887 году британская верфь Armstrong Mitchell & Company в Элсвике получает заказ от итальянского военного ведомства на постройку двух, казалось бы, самых банальных канонерских лодок - 35 метров в длину и 11 в ширину, водоизмещение 687 тонн, одна паровая машина мощностью 261 киловатт. В создании канонерок, названных «Кастор» и «Поллукс», кстати, участвовал будущий конструктор знаменитого «Дредноута» Филипп Уотс, тогда работавший на верфях Армстронга. Лодки в разобранном виде отправили в Италию, заново собрали в гавани Поццуоли и…
…И произошло невиданное в истории военно-морского флота. Сами канонерки не представляли из себя ровным счётом ничего выдающегося или исключительного, если бы не установленное итальянцами вооружение - 400-миллиметровые пушки производства фирмы «Крупп».
Никаких ошибок или опечаток - итальянские моряки решили не мелочиться и воткнули на «Кастора» и «Поллукса» четырёхсотмиллиметровое орудие, причём не какую-то там жалкую мортиру, а именно полноценную пушку с длиной ствола в 32 калибра и массой примерно 120 тонн (при водоизмещении, напомним, 687 тонн). Разумеется, ни о какой башне или механизмах наведения речи и близко не шло, а угол вертикального подъёма составлял всего-навсего 13 градусов. Боезапас Очень Большой Пушки – 900-киллограммовые снаряды. Мало никому не покажется.
Сохранилась всего одна фотография «Поллукса», обычно сопровождаемая подписью «На испытаниях орудия» - то есть, вот ЭТО ещё и стреляло. Отлично видно, что орудие занимает половину корабля, если не больше, все надстройки скучены в носовой части. Обслуживал восхитительное сооружение экипаж в 49 человек. Можно представить себе силу отдачи при выстреле - посчитав весьма приблизительно, мы получаем, что если в одну сторону летит практически тонна железа на скорости несколько сотен метров в секунду, то около 700 тонн корабля получают пинок в обратную сторону где-то на полметра в секунду. Впечатления у экипажа при стрельбе, видимо, оставались незабываемые.
Какое-то время флотские чины Италии честно пытались придумать для «Кастора» и «Поллукса» хоть какую-то разумную схему применения, но кончилось дело тем, что 400-миллиметровые стволы вскоре заменили на более вменяемые 120 миллиметров плюс несколько пулемётов, и именно в таком виде канонерки закончили свой век в первой четверти ХХ века. На вопрос «зачем?!» ответа так и не появилось - эти два кораблика навеки остались в истории забавным казусом.
Он не утонул, он просто так выглядит!
Продолжая средиземноморскую тематику, стоит упомянуть ещё об одном весьма колоритном персонаже военно-морской истории. Вот он, наш незаметный герой: итальянский монитор «Фаа ди Бруно» в порту Венеции. Не надо волноваться, он вовсе не потоплен - это его штатное состояние. Именно таким монитор спроектировал в 1915 году известный судостроитель Джузеппе Рота.
Естественное состояние «Фаа ди Бруно»
Этот удивительный экспонат представлял собой венец развития итальянских плавучих батарей начала Первой мировой войны. Создавался «Фаа ди Бруно» для поддержки сухопутных войск в районе Триеста - военным требовался корабль, способный без затруднений действовать в опасном для навигации районе. Кроме того, следовало с пользой применить мощнейшие 15-дюймовые орудия, изготовленные для новых линкоров типа «Франческо Караччоло» - этим линкорам в ближайшее время не светило войти в строй (все четыре корабля так и не построили), а их пушки лежали без дела - непозволительная роскошь в условиях глобального конфликта. На «Фаа ди Бруно» решили установить два орудия, предназначенных для линкора «Кристофоро Коломбо».
Монтаж 381-мм/40 орудия «Ансальдо» образца 1914 года на «Фаа ди Бруно», 1917
Для установки вооружения был построен прямоугольный понтон с покатой «двускатной» палубой. Орудия смонтировали в ограниченно подвижной башне, позволявшей вести огонь в узком секторе по курсу. Корпус был невероятно тесным, а потому кроме собственно башни и боекомплекта в него втиснули только паровые котлы и машины со списанного миноносца. В сочетании с крайне скверной гидродинамикой (согласимся, что понтоны для активного мореплавания не приспособлены!) это ограничило скорость хода несерьёзными тремя узлами - но большего, в целом, от «Фаа ди Бруно» совершенно не требовалось: стой себе у берега на безопасном расстоянии да постреливай по неприятелю на суше. Зато имелось немалое преимущество: изумительно малая осадка (не более 2,2 метра) позволяла практически не бояться мин и отмелей.
Строился монитор почти два года, имелись существенные проблемы с монтажом сверхмощных орудий на достаточно небольшой (всего 2800 тонн) корабль. В строй он вступил только в середине лета 1917 года - но уже в ноябре карьера «Фаа ди Бруно» прервалась. Абсолютно немореходный корабль попал в шторм и был вынужден выброситься на берег близ порта Анкона. На этом его участие в войне и закончилось.
Монитор и его команда
Со стороны «Фаа ди Бруно» выглядел безусловно экстремально - с расстояния казалось, что по морю плывёт одинокая башня с двумя здоровенными пятнадцатидюймовками и трёхногой мачтой; лишь затем можно было различить корпус, почти полностью скрытый в воде. Кстати, монитор после аварии был восстановлен и благополучно дожил до Второй мировой, в которой выполнял роль артиллерийского прикрытия близ Генуи под тактическим обозначением «плавучая батарея GM 194».
Сейчас мы перечислили лишь три вида кораблей «эпохи пара и электричества» –рангоутный броненосец, канонерские лодки и монитор, но не стоит забывать, что разнообразие боевых кораблей в те времена было колоссальным, конструкторы смело экспериментировали, обходили тупиковые ветки и старались добиться совершенства. Как мы убедились, далеко не у всех это получалось.
- Степан Осипович, вахта с "Родины" семафорит: дымы по правому борту. "Асама", "Якумо" и за ними следуют еще крейсера встречным курсом. Сближаемся.
-Того пожаловал нас проводить во Владивосток! С Богом, Николай Матвеевич!
21 мая 1904 года в час пополудни российская 1-я Тихоокеанская эскадра под командованием вице-адмирала С. О. Макарова двумя боевыми группами (крейсера "Россия", "Громобой", "Рюрик", "Баян" и броненосцы "Пертопавловск", "Севастополь", "Полтава", "Пересвет", "Ретвизан", "Цесаревич", "Победа") следовала курсом зюйд-ост со скоростью 12 узлов. Встреча с японской эскадрой была неизбежной: отличная погода, великолепная видимость.
И Того не замедлил себя ждать: эскортная группа из крейсеров "Асама", "Якумо", "Токива" и "Касуга", броненосцы "Микаса", "Асахи", "Фуджи", "Яшима", "Шикишима" и "Хатсузе" на скорости 15 узлов шли наперерез.
Того расчитывал на 12-дюймовые орудия, высокую скорость своих кораблей и выучку экипажей. Макаров был связан необходимостью прорваться любой ценой, низкой скоростью "России" (больше 15 узлов корабль не был в состоянии выдать, что сковывало всю группу крейсеров) и возможностью дать генеральный бой на выгодных противнику условиях. Впрочем, его опасения не подтвердились, у японцев было на два крейсера меньше, чем он ожидал и появился шанс навалиться численным преимуществом. Для этого нельзя было ввязываться в бой на ближней дистанции.
Русские стали выстраивать единый килеватер, чтобы крейсерами отсечь крейсера противника. На кораблях заиграли боевую тревогу. Того грамотно зажал двумя "змейками" русскую колонну.
- Дистанция, Николай Матвеевич?
- 60 кабельтовых до "Асамы".
-Открыть огонь!
В час сорок минут пополудни оба флагмана одновременно обменялись первыми залпами.
Японцы били кучнее, сразу пристрелялись; одновременно несколько всплесков снарядов справа и слева от "России" возвестили о начале пристрелки японских крейсеров.
- Да что же наши так мажут! Ни одного попадания!
- У нас палубу пробило на баке - япошки пристрелялись. Дистанция до 20 кабельтовых сократилась, сейчас в упор ударят.
- Поворот. Вся надежда, что усиленная броня у князя Ухтомского выдержит.
Сейчас, когда строй русских броненосцев отвернул в сторону, самым ближним броненосцем оказалась "Победа" вице-адмирала князя Ухтомского. Того приказал сконцентрировать огонь четырех головных своих кораблей на русском замыкающем.
На дистанции меньше 12 кабельтовых избежать попаданий от концентрированного огня нереально, но все 8 снарядов упали в море, некоторые в метре от бортов. "Победу" окатило брызгами, все обошлось.
Макарову ничего не оставалось как повернуть на противника, при этом более быстроходные японцы опять "подрезали" окончание русской линии. И вновь залп по "Победе", на этот раз попали почти все. Арт-погреба сдетонировали и русский броненосец исчез в огромном облаке пара и огня:
Русская эскадра совершила полный поворот и сейчас форштевень "Петропавловска" смотрел обратно на Порт-Артур. Того догонял, его крейсера расстреливали "Россию" залпами, но пока пробоин было немного. На повороте весь огонь был перенесен на "Баян" - и его ждала участь "Победы"!
"Баян" стал тонуть. "Россия" сильно сбавила ход, японские крейсера догоняли.
- Сближаемся до 8 кабельтовых, огонь раздельно!
- Степан Осипович, "Фуджи" сейчас к нам ближе всех, грех такой случай упускать!
- Принято! Огонь по третьему в строю!
Комендоры "Петропавловска" и "Севастополя" перенесли огонь с головного "Микасы" на "Фуджи". Удачное попадание двенадцатидюймового с "Петропавловска" поставило точку в карьере капитана "Фуджи" и всего экипажа: японский броненосец моментально затонул после взрыва.
- Цесаревич и Ретвизан постарались: на Яшиме начался пожар, на их замыкающем пробоины.
- Переносим огонь на Микасу, Николай Матвеевич, есть шанс с ними покончить совсем.
- На Пересвете руль вышел из строя, не может курс менять! На Цесаревиче пожары, у Севастополя выведена из строя башня!
Плохо дело, но будем держаться прежнего курса, пока Пересвет не починит руль.
- С "России" семафорят: "Теряю скорость, выхожу из линии".
- Совсем плохо. Но Яшимо горит.
"Яшима" медленно вываливался из линии, с четырмя броненосцами против шести Того не решился продолжать бой (он был введен в заблуждение относительно того, что три русских броненосца из шести получили сильные повреждения).
Японская эскадра отвернула "все вдруг".
Японские крейсера пытались отсечь громобоя и Рюрика от теряющей пловучесть Яшимы. Только сейчас стало видно, что Пересвет вывалился из строя, а на Севастополе начался пожар.
-Победа, Степан Осипович! Того бежит!
-Потеряли мы и Победу, и Ухтомского, - вице-адмирал Макаров тяжелым взглядом окинул горизонт.
Потеря броненосца и крейсера омрачала победу и открывшийся путь во Владивосток.
Послесловие.
Battleship Captain от Minden Games - отличные и "умные" простые правила для сражения стальных чудовищ, рассчитаны на три эпохи (броненосную, дредноутов и WWII), приятная и интуитивно понятная механика, учет всевозможных повреждений и реализм. Время на игру у нас ушло в целом около трех часов. Масштаб миниатюр 1:6000
Играли в ProWargames , в роли адмирала Того - Кирилл Орешкин, в роли Макарова я. Честь русского флота не посрамил.
Начиная примерно с третьей четверти XIX века закованные в железо броненосцы медленно, но уверенно стали теснить деревянный флот. Гражданская война в Америке вынудила правительства Севера и Юга форсировать постройку кораблей нового типа - «Монитор» и «Мерримак». Испанцы в войне против Перу и Чили (1865-1870 годы) использовали батарейный броненосец «Нумансия», защищенный четырехдюймовой броней. Британия, первоначально несколько отставшая в этом вопросе от других морских держав, торопилась восстановить свой статус владычицы морей.
ПОД ДАВЛЕНИЕМ ОБЩЕСТВЕННОСТИ
Вскоре в прибрежных водах Альбиона появился трехпалубный «Рой-ял Соверен» - довольно грубо переделанный из парусника первый английский башенный броненосец. Однако вследствие технических недостатков этот корабль был пригоден только для береговой обороны и не мог выйти в открытое море. А престиж страны требовал постройки железных кораблей, способных сражаться с противником в открытом океане. Общественность негодовала: в то время как другие страны вовсю строят броненосцы, британские моряки вынуждены воевать на деревянных лоханках эпохи Колумба. Все английские газеты того времени были переполнены статьями, содержавшими требования, уговоры и даже угрозы в адрес Адмиралтейства. Так что можно утверждать, что, заложив в 1867 году «Кэптен» - принципиально новый и далеко не самый удачный, как потом выяснилось, тип броненосца, британские «морские волки» пошли на поводу у газетчиков.
«Кэптен» был спроектирован Купером Кользом - английским создателем поворачивающейся орудийной башни. Ранее Кольз снабдил своими башнями «Ройял Соверен», а затем загорелся идеей построить целую серию новейших кораблей. И первым в этой серии должен был стать «Кэптен».
Техники фирмы Лэрда, на чьих верфях строился броненосец, с недоверием поглядывали на чертежи новоявленной конструкции - слишком высоко, по их мнению, стояли тяжелые башни. Работу они выполнили хорошо, однако честно предупредили приемную комиссию о своих сомнениях и настоятельно рекомендовали тщательнейшим образом проверить новый броненосец на остойчивость.
На первый взгляд корабль должен был внушать уважение: водоизмещение «Кэптена» составляло 7770 тонн, длина - примерно 100 метров, а ширина - 16 метров. На корабле стояли четыре пушки в двух башнях, расположенных высоко на носу и на корме. Башни соединялись крытой верхней палубой. Толщина башенной брони составляла от 20 до 32,5 сантиметра, а пояса по ватерлинии - 15-20 сантиметров. На корабле установили три трехногие мачты с полным рангоутным вооружением. В экипаж входили 500 офицеров и матросов; запас топлива составлял 500 тонн, хотя сам Кольз рассчитывал на 1000 тонн.
ИСПЫТАНИЯ НА ПРОЧНОСТЬ
По проекту Кольза, высота надводного борта броненосца должна быть около двух с половиной метров. Однако из-за допущенной ошибки в чертежах высота борта получилась на полметра ниже. Вследствие этого броненосец, даже на бумаге вызывавший сомнение у специалистов, «вживую» выглядел еще более ненадежным.
Однако многочисленные проверки, которым подвергся новый корабль Ее Величества, заставили на какое-то время приутихнуть голоса скептиков. В мае «Кэптен» выдержал сильный шторм в Бискайском заливе; тогда же были испытаны и его боевые качества. При довольно сильном волнении стрельба из тяжелых орудий производилась без всякого затруднения, и стрельба эта была довольно меткой. Он неплохо держался под парусами и прекрасно маневрировал, легко обгоняя другие корабли. Один из авторитетных британских адмиралов после наблюдения за действиями «Кэптена» пришел к выводу, что «это весьма грозный корабль и может, благодаря превосходству своего вооружения, уничтожить в отдельности все казематные корабли эскадры».
Ввиду столь положительных отзывов «Кэптен» был признан лучшим кораблем Ее Величества и полноправно вошел в состав английского флота. В конце лета 1871 года он вместе с эскадрой из десяти кораблей вновь направился в Бискайский залив. На борту судна, помимо команды и офицеров, находился и сам создатель нового броненосца - Купер Кольз.
6 сентября эскадра проходила мыс Финистерре (Испания). Погода стояла хмурая, море волновалось и, похоже, дело близилось к грозному шторму. Адмирал Майлн - командир эскадры - посетив «Кэптен», обратил внимание его создателя на то, что подветренная палуба броненосца во время качки полностью скрывается под водой. Кольз пытался успокоить адмирала, утверждая, что подобное уже случалось на испытаниях и кораблю ничего не грозит. Однако Майлн пребывал в сомнениях и, дальновидно отказавшись переночевать на борту броненосца, отправился на флагман.
ПРОПАВШИЙ БРОНЕНОСЕЦ
К восьми вечера волнение усилилось, однако до настоящего шторма было еще далеко. В одиннадцать вечера поднялся ветер, пошел сильный дождь, и корабли начали терять друг друга в хмурой пелене. К часу ночи стихия показала всю свою силу. Могучий шквал, казалось, разметал эскадру по всему океану и готов был утопить британские корабли, но, внезапно начавшись, шторм так же внезапно и закончился. К трем часам ночи тучи разошлись. Адмирал Майлн вспоминал: «Месяц давал довольно много света, но не было видно ни одного большого корабля там, где в последний раз видели "Кэптена", хотя на некотором расстоянии виднелись огни нескольких других кораблей. С наступлением рассвета оказалось, что эскадра разбросана, но вместо одиннадцати налицо было только десять кораблей, недостающим был "Кэптен"».
По итогам этого спора Чайлдерс дал добро на постройку нового башенного броненосца (будущего «Кэптена») по проекту Кольза и под его личным руководством. Сомнения в этом новом проекте среди конструкторов и офицеров были значительными - так, главный конструктор Королевского флота Эдвард Рид (автор проекта «Монарха») выразил категорическое несогласие с проектом, указывая, что остойчивость корабля будет ухудшена слишком большим весом, расположенным недопустимо высоко. Башенный рангоутный корабль Рид считал анахронизмом и даже отказался одобрить чертежи, ограничившись наложением на них резолюции «не возражаю» () .
Корабль получил название в честь корабля, участвовавшего в сражении при Сен-Винсенте (1797 год) под командованием адмирала Нельсона . Он стал шестым и последним британским кораблем с таким названием.
Постройка
Из списка возможных фирм-строителей, который Адмиралтейство представило Кользу, конструктор выбрал фирму «Лэрдз » в Биркенхеде . Контракт на постройку броненосца был подписан с фирмой в феврале 1867 года .
Общий облик броненосца был весьма своеобразен. Понизив общую высоту борта, Кольз решил придать броненосцу максимально возможное парусное вооружение , которое должно было сочетаться с наличием двух орудийных башен. Однако для артиллерии в башнях требовались больши́е углы обстрела, чему могли очень мешать мачты (на «Кэптене» были три треногие мачты) и такелаж , поэтому конструкторы вышли из положения, положив поверх башен узкую, шириной всего 26 футов (7,9 м), навесную палубу в виде мостика, шедшего с носа до кормы . Таким образом, верхняя палуба, на которой размещались башни, оставалась минимально загромождённой, а все работы с такелажем осуществлялись на навесной палубе, которая иногда называлась «ураганной» () . Это остроумное решение, однако, привело к ещё большему повышению центра тяжести корабля. На корабле был и полубак , и полуют , что, однако противоречило концепции Кольза, который непременно стремился обеспечить башням наибольший возможный угол обстрела .
Почти с самого начала постройки стало ясно, что корабль получается намного более тяжёлым, чем по проекту (что в те годы было частым явлением). Как только броненосец был спущен на воду 27 марта 1869 года , оказалось, что его осадка превышает проектную на 13 дюймов (33 см) . Это показало, что скептики во главе с Ридом были правы. Более того, Рид уже тогда предсказывал, что кораблю потребуется экипаж не в 400, а примерно в 500 чел., а в таком случае его осадка возросла бы ещё сильнее. После спуска «Кэптена» на воду Рид назвал броненосец «крайне небезопасным» («utterly unsafe» ). В значительной степени проблемы с кораблём были вызваны недостаточным контролем со стороны самого Кольза, который вдобавок, долгое время не мог следить за работами из-за болезни, так как не присутствовал ни на одном проектном совещании . Поэтому броненосец, который и так был перегруженным по проекту, оказался перетяжелён ещё сильнее.
По проекту Кольза высота надводного борта должна была быть немного больше 8 футов 6 дюймов (2,6 ), однако эту высоту уменьшили до 6 футов 8 дюймов (2 м) - вероятно, по ошибке составителя чертежей . Общая перегрузка составила 731 . (а специалисты фирмы Лэрдз указывали даже на 830-860 т. ), но самым опасным было то, что основная часть этой лишней нагрузки пришлась на высоко расположенные части (рангоут и навесную палубу) . Специалисты фирмы «Лэрдз» подсчитали, что броненосец может выдержать крен всего в 21 градус, после чего обязательно перевернётся . Но уже крена в 14 градусов было достаточно, чтобы срез палубы оказался вровень с поверхностью воды .
Водоизмещение «Кэптена» по проекту приближалось к 7000 т. - это был, по меркам тех лет, очень крупный тоннаж для боевого корабля, но тем не менее, по водоизмещению новый броненосец далеко уступал некоторым громадным британским броненосцам, таким, как 11000-тонные или . Новый броненосец обошёлся казне в 335,5 тыс. фунтов стерлингов .
Вооружение
Орудия, считавшиеся мощнейшими в британском флоте, были нарезными, но - как и все британские тяжёлые морские пушки тех лет - заряжались с дула, для чего башни каждый раз после выстрела поворачивались вдоль оси корабля и снаряд досылался с дула с помощью гидравлического прибойника . Основным видом снаряда был бронебойный, весом 600 и 608 фунтов (272,2 и 276 кг). Скорострельность этих орудий была невысокой, хотя для того времени обычной - 1 выстрел в 2,6 минуты максимум , начальная скорость снаряда - 396,2 м/с при заряде в 70 фунтов чёрного пороха (31,8 кг) . Считалось, что броненосец получил самое мощное артиллерийское вооружение из когда-либо устанавливавшегося на корабле до 1870 года (российский башенный броненосец «Пётр Великий» , заложенный в 1869 году, был также вооружен 4 12-дюймовками, но вошёл в строй на несколько лет позже «Кэптена» ).
Меткость 12-дюймовых орудий, установленных на «Кэптене», равно как и других тяжёлых орудий того времени, оставляла желать много лучшего. Во время своего последнего выхода в море «Кэптен» провёл учебные стрельбы у Виго и вместе с двумя другими броненосцами произвёл 12 выстрелов по скале, размером и формой примерно напоминавшей корабль. С дистанции в 1000 метров корабли добились только 1 прямого попадания .
Вооружение корабля дополняли два 178-мм орудия (именовавшиеся тогда 6,5-тонными), установленные открыто в носу и корме, так, чтобы иметь возможность ведения огня вдоль продольной оси корабля. Эти орудия стреляли 112-кг снарядами с начальной скоростью 403,7 м/с .
«Кэптен», как и все броненосцы того времени, был оснащён тараном , который, согласно существовавшим в те годы воззрениям на военно-морскую тактику, считался едва ли не более значимым оружием, чем орудия главного калибра.
Машины
На броненосец были установлены две паровые машины фирмы Лэрдз с двумя цилиндрами каждая. Суммарная мощность достигала 5772 индикаторных л.с. Запас угля был 500 т., хотя Кольз первоначально настаивал на 1000 т .
Конструкторы остановились на схеме с двумя гребными винтами , в отличие от более распространённой в 1860-е годы одновинтовой схемы. Это было вызвано в первую очередь стремлением обеспечить кораблю подвижность на случай, если один из винтов или гребных валов будет повреждён, к тому же при наличии двух винтов корабль мог управляться машинами при выходе из строя рулевого управления . Двухлопастные винты были диаметром 17 футов (5,18 м) .
Корабль нёс не меньше парусов, чем у деревянного линейного корабля первого ранга - 4645 м² (33000 кв. футов). Три тяжёлых мачты с таким количеством парусов негативно влияли на без того неудовлетворительную остойчивость, на что указывал Эдвард Рид .
Корпус и бронирование
Корабль был разделен на 7 водонепроницаемых отсеков . Каждая из башен вместе с подбашенным отделением (с механизмом вращения) и погребами боезапаса представляла собой отдельный отсек .
Броненосец обладал полным броневым поясом (то есть шедшим по всей длине корпуса по ватерлинии , который, в свою очередь, был длиной 320 футов или 97,5 м) толщиной 7 дюймов (178 мм) с деревянной подкладкой из 12-дюймового слоя тика , за которой располагался слой железа в 1,5 дюйма (38 мм). Напротив башен пояс на протяжении 80 футов (24,4 м) утолщался до 8 дюймов (203 мм). Верхняя палуба, на которой располагались башни, была защищена полуторадюймовой броней с 1-дюймовой железной подкладкой, а сверху покрыта 6-дюймовым (152 мм) дубовым настилом. Башни были защищены броневыми плитами толщиной на лобовой части в 10 дюймов и 9 дюймов - в остальной части (254 и 229 мм соответственно) .
Испытания и приёмка
На первых же испытаниях в феврале 1870 года было установлено, что корабль перегружен даже сильнее, чем предполагалось и имеет осадку уже на 22 дюйма (57 см) больше проектной . Высота надводного борта составила всего лишь 6 футов 7 дюймов (около 2 м), что породило самые серьёзные сомнения в пригодности броненосца к плаваниям. Помощник главного конструктора даже поставил вопрос, может ли корабль вообще быть принят комиссией при наличии столь бросающихся в глаза конструктивных изъянов . Тем не менее, 30 апреля 1870 года броненосец официально вступил в строй в составе Ла-Маншской эскадры . Командование им, как лучшим кораблем флота, было поручено одному из наиболее способных и многообещающих офицеров, кавалеру креста Виктории , капитану первого ранга .
Во время спуска на воду произошёл инцидент, который был воспринят многими, как чрезвычайно плохое предзнаменование - при поднятии на броненосце военно-морского флага по какой-то причине флаг оказался перевёрнутым .
В мае во время второго выхода в море (в Бискайский залив) «Кэптен» провел стрельбы из башенных орудий, которые, невзирая на сильное волнение, прошли без затруднения. Броненосец под парусами маневрировал прекрасно, легко обгоняя «Монарха» и даже выдержал без проблем сильный шторм. Этот поход заставил даже скептиков, с предубеждением относившихся к мореходным качествам «Кэптена», изменить свою точку зрения , тем более, что на испытаниях «Кэптен» достиг скорости почти 14,2 узла и стал одним из самых быстроходных броненосцев своего времени .
Общая оценка проекта
В целом же, несмотря на все недостатки, «Кэптен» считался очень мощным кораблем, намного превосходившим любой из английских броненосцев конца 1860-х - начала 1870-х годов. По мнению многих британских офицеров, «Кэптену» не было равных не только в английском флоте, но и вообще во всем мире . Возможно, это было преувеличением, поскольку британская морская артиллерия 1860-80-х годов серьёзно уступала артиллерии других морских держав (у других стран орудия были казнозарядными) - во-первых, английские дульнозарядные пушки не отличались меткостью, во-вторых, обладали слабой живучестью ствола и часто выходили из строя или даже разрывались при интенсивной стрельбе .
Как бы там ни было, с постройкой «Кэптена» Королевский флот получил чрезвычайно мощную и современную боевую единицу, обладавшую, помимо исключительной огневой мощи, отличной скоростью хода и хорошей броневой защитой. Он считался настолько удачным кораблём, что, по мнению многих специалистов, должен был послужить прототипом будущих броненосцев . Однако «Кэптен», ввиду явно недостаточной остойчивости, больше подходил к использованию в прибрежной зоне, а не в открытом океане. Возможно, в этом случае катастрофы удалось бы избежать, но это потребовало бы переосмысления всей концепции рангоутного броненосца . Остойчивость корабля, действительно, оказалась крайне низкой и сильно уступала таковой у других современных ему броненосцев. При 14-градусном крене корпус корабля обладал спрямляющим моментом в 16,6 раз более слабым, чем у «Монарха» при таком же крене .
«Кэптен», по мнению историков, полностью соответствовал концепции Кольза и был воплощением всех его идей, за исключением наличия полубака и полуюта .
Гибель
Третий выход «Кэптена» в море был назначен специально для всестороннего испытания корабля. Кольз решил лично участвовать в походе на борту «Кэптена», чтобы самому проверить все стороны корабля своей конструкции. В состав эскадры входили, помимо «Кэптена», ещё 7 броненосцев (, «Минотавр», «Нортумберленд», «Монарх», «Беллерофон ») и 2 других корабля (винтовые фрегаты и «Бристоль»). Командующий эскадрой контр-адмирал держал флаг на «Лорде Уордене». Эскадра пересекла Бискайский залив, 4 августа корабли зашли в Гибралтар , а 31 августа - в Виго . 6 сентября 1870 года корабли, возвращаясь в Англию, находились в 20 милях от мыса Финистерре .
23 августа, после длительных расчётов, стали известны результаты первых испытаний «Кэптена», которые, по мнению некоторых высших офицеров, свидетельствовали об опасно низкой остойчивости броненосца и могли бы помочь избежать катастрофы, если бы были доведены до тех, кто ушел в море на «Кэптене». Но к тому времени эскадра уже покинула Англию .
События днём и вечером 6 сентября
Весь день 6 сентября адмирал Милн провёл на борту «Кэптена», инспектируя корабль и беседуя с Кользом. Было довольно сильное волнение, и броненосец кренился на подветренный (левый) борт столь сильно, что верхняя палуба заливалась волнами, причём башни погружались больше, чем на полметра . Размахи килевой качки достигали 12,5, а иногда даже 14 градусов. Адмирал обратил особое внимание на этот факт, сказав даже, что он считает опасным оставлять при такой качке полную парусность. Кольз возразил, утверждая, что этому не стоит придавать значения, поскольку подобные случаи предусматривались проектом. Кольз и командир броненосца Бергойн пригласили адмирала остаться ночевать на «Кэптене», но тот, к счастью для себя, отказался. Когда адмирал в 17:30 оставил броненосец, тот шёл под парусами, но с разведёнными пара́ми .
Ночной шквал и исчезновение «Кэптена»
К полуночи погода стала быстро портиться и вскоре задул сильнейший шторм с юго-запада; на эскадре убрали паруса. Высота волн, по сообщениям с кораблей эскадры, достигала 8 метров. Самым опасным было то, что направление ветра было противоположным направлению морского течения, что можно было расценивать как исключительно неблагоприятное для плавания условие .
Около полуночи адмирал Милн с «Лорда Уордена» видел «Кэптен». Он впоследствии рассказывал :
Известно, что после полуночи командир «Кэптена» Бергойн поднялся на мостик . Броненосец сильно качало. Была вызвана наверх ночная вахта и командир приказал убирать паруса. Известный британский военно-морской историк Х.Вильсон (современник гибели броненосца) подробно описал минуты, когда «Кэптен» перевернулся, опираясь на свидетельства оставшихся в живых моряков :
Броненосец перевернулся на ровном киле, но так быстро, что из внутренних помещений корабля выбрался только один человек, и затонул на глубине в милю в точке с координатами 42°36.9" СШ, 09°23,4" ЗД . Примечательно, что ни один из остальных кораблей эскадры не получил от шторма никаких повреждений .
Спасшиеся члены экипажа
С броненосца спаслись только 18 человек, из которых самым старшим по званию был артиллерийский кондуктор Джеймс Мэй, оставивший ценные воспоминания о катастрофе. Ему удалось спастись лишь чудом, выбравшись через орудийный порт башни, когда броненосец уже перевернулся. Мэй оказался, таким образом, единственным, кому посчастливилось выбраться из корабельных помещений - все остальные спасшиеся были из состава ночной вахты, вызванной наверх незадолго до полуночи, и все они принадлежали к тем, кто должен был занять посты на верхней палубе и рангоуте .
После опрокидывания корабля нескольким людям удалось забраться в плававшую шлюпку и, несмотря на сильное волнение, спасти ещё нескольких. Бергойн был в числе тех, кто оказался в воде, однако он не выжил. Бергойн не умел плавать, но вместе с двумя моряками держался за перевернутый баркас, пока не подошла шлюпка. По свидетельствам спасшихся, у командира была возможность подняться в шлюпку, но он не воспользовался ей несмотря на многочисленные призывы; о причинах такого поведения остались лишь догадки - во всяком случае, после того, как оба моряка покинули командира, его больше никто не видел .
Среди погибших было несколько родственников крупных политических и военных деятелей Британской империи , в том числе и сын Первого лорда адмиралтейства .
Поиски «Кэптена» утром 7 сентября
Когда рассвело, 10 кораблей эскадры находились в видимости друг друга, хотя и были разбросаны штормом на большое расстояние. Но «Кэптена» не было, и Милн разослал корабли в разные стороны для поисков. Они прошли по 10-14 миль, но «Кэптена» не обнаружили .
Милн понял, что произошла катастрофа, и дал приказ эскадре развернуться строем фронта с интервалом между кораблями 3 кабельтова курсом на юго-восток для поисков. «Монарх» и «Лорд Уорден» натолкнулись на обломки, принадлежавшие «Кэптену». Вскоре доклад о найденных обломках (в том числе двух перевёрнутых шлюпках) и обнаруженном теле моряка поступил с присоединившегося к эскадре посыльного судна Вначале командующий предполагал, что с погибшего броненосца не удалось спастись никому .
Тем временем шлюпка с 18 выжившими моряками была пригнана к берегу. Заметившие её работники маяка на мысе Финистерре подняли на маяке испанский флаг, чтобы показать, к берегу какого государства пристала шлюпка. Британцы некоторое время шли на шлюпке вдоль берега, разыскивая безопасное место, опасаясь, что при причаливании шлюпку может разбить о камни. Им помогли жители прибрежной деревни Конкорбио (), двое из которых вышли навстречу на лодке и показали, куда лучше пристать. Не без сложностей морякам удалось связаться с британским консулом , но одновременно с прибытием к ним консула подошла шлюпка с «Монарха», которая и доставила спасшихся на борт «Лорда Уордена» .
Расследование и выводы
Судебное разбирательство по поводу гибели «Кэптена» состоялось три недели спустя на борту старого деревянного линейного корабля «Дьюк оф Веллингтон» в гавани Портсмута . Были подробно опрошены как спасшиеся с броненосца моряки, так и офицеры с эскадры, специалисты фирмы-строителя и Эдвард Рид, уже ушедший к тому времени с поста главного конструктора флота.
Постановление суда гласило :
Однако винить было некого - Кольз погиб вместе с кораблём . Некоторые специалисты после гибели броненосца утверждали, что виной всему не слишком низкий борт корабля, и даже не столько его перегруженность, сколько неудачная форма корпуса, и, в особенности, нерациональное отношение длины к ширине - корабль был слишком узок, что обеспечивало более высокую скорость, но привело к опрокидыванию под давлением ветра на паруса. Так, один из британских офицеров писал, что «ни один нормальный человек даже и не помыслил бы назвать такую форму корпуса подходящей для парусного корабля» . Другие указывают в первую очередь на строительную перегрузку .
Первый лорд адмиралтейства пытался, по словам историков, обвинять всех, кроме себя . В своём докладе он возложил вину на Кольза и фирму «Лэрдз», и в определённой степени на Контролёра флота, который дал добро на приёмку корабля. По итогам разбирательства никто не был наказан, но Контролёр флота, а затем и Чайлдерс ушли в отставку .
Историки утверждали, что катастрофа была «почти предсказана самим Адмиралтейством, а виноваты в ней были британская общественность и пресса, непрестанно настаивавшая на постройке корабля заведомо неудачного типа» . После случая с «Кэптеном» британские, а за ними и все остальные кораблестроители полностью отказались от постройки низкобортных тяжёлых кораблей с полным парусным вооружением, и перестали полагаться на общественное мнение в таких вопросах .
Память о погибших
Существует большое количество памятников как всему экипажу броненосца, так и отдельным его членам, кроме того - множество памятных знаков и мемориальных досок. Всего, по некоторым подсчётам, их около 1400, к наиболее значимым из них относятся памятная доска в лондонском Соборе св. Павла и витраж , посвященный катастрофе, в