Грустная история,богатая на глупых,самонадеянных главных героев,одержимых чувством долга,происходящая в стенах Базы № 15,где под присмотром обыкновенной медсестры Онор «лечатся» от тропического психоза жестокий подлец,реальный псих,слепой,блевун с мигренями,непонятный и здоровый. Сам психоз пациентов возник на фоне ужасов,которые им пришлось увидеть или сотворить в годы войны и в этом маленьком мирке они пытаются прийти в себя со страхом ожидая,что им придется приспосабливаться к жизни под мирным небом.
Никак не могу взять в толк,почему роман озаглавлен таким громким названием - «Непристойная страсть»,что непристойного если медсестричка влюбилась в здорового и эффектного военного и начала проигрывать в голове картинки счастливого совместного будущего. Это же не инцест в конце концов. Главная героиня конечно позабавила своим «я люблю его!» чуть ли не с первых дней знакомства. Что за детский сад то,ей же не 15 лет,я могу понять,что за 6 лет скитаний по госпиталям у нее могло не быть времени на личную жизнь и ее охватила страсть к видному мужчине,но чтобы так ее любовь накрыла,уж извините. Объект любви Онор -Майкл,тоже странный экземпляр,автор долго представляет его человеком зацикленным на своих проблемах и решившим,что семья и женщины не для него,бесконечно занимающийся самокопанием вдруг как будто его огрели мешком понимает,что он то тоже любит. Когда это интересно он успел,в перерывах между самоварными делами и заботой о шизике,с которым он носился как с писанной торбой?
Когда лавочку № 15 прикрывают мы наблюдаем идиотский разговор между голубками,он любит,но не может строить с ней жизнь.потому что война разрушила в нем семейные ценности и он должен до последнего вздоха заботиться о психе,который кастрировал и замочил жестокого подлеца защищая себя и Майкла,да и за нее он уверен - раз она выше его по социальной лестнице не сможет жить с ним в деревне и бла бла бла. Онор то кричит,что сможет,но он как будто произносит монолог со сцены и глух к ее мольбам. Психу нужна реальная помощь и как медсестра понимая возможные последствия отпускает этих двоих на 4 стороны?...и ежу понятно,что хорошим тут дело не закончится. Прикрываясь громкими фразами герои даже не пытаются попробовать быть вместе,на мой взгляд это глупость,практически нет никаких препятствий и если бы автор навящево не пела о взаимной любви я бы поняла,что они просто физически и морально поддержали друг друга в тяжелое время и разошлись как в море корабли,но так топтать настоящие чувства.
Развязка печальная-Майкла грохнул псих и его жрут черви,а медсестра пашет с утра до ночи в психушке,и я вообще не очень понимаю о чем эта книга. Она ни о войне,ни о несчастной любви,потому как весомых препятствий я не обнаружила к счастью героев,были некие сложности,но все решаемо. Наверное для меня это книга о глупости,о недостаточно сильном желании бороться,о выдумывании предлогов в лице «долга» чтобы не попробовать быть счастливым боясь разочароваться.

ЧАСТЬ I

Глава 1

Молодой солдат стоял перед входом в отделение «Икс», с сомнением глядя на дверь в поисках какой-нибудь вывески. Ничего не обнаружив, он опустил вещмешок на землю и теперь размышлял, действительно ли он достиг конечного пункта своего назначения. Крайняя палата, сказали ему, с признательностью указывая на тропинку, ведущую в глубь территории госпиталя, — с признательностью, потому что все были по горло заняты, и он достаточно ясно показал свою готовность самому найти дорогу. Все его вещи, за исключением оружия — его накануне забрал батальонный мастер, — ему оставили, но он и не замечал этой ноши, к которой давно уже привык. Да, пожалуй, что так, это последний корпус, он все нашел правильно, но само отделение, если это действительно отделение, было уж очень маленьким. Гораздо меньше тех, мимо которых он проходил. К тому же здесь было очень тихо. Отделение тропических психозов. Неплохо закончить войну так! Хотя, впрочем, какая разница… Если все на самом деле кончится.

В окно своего кабинета сестра Онор Лэнгтри, незамеченная, пристально вглядывалась в пришельца, ощущая одновременно раздражение и острый интерес. Раздражение возникло потому, что его навязали ей на той стадии существования госпиталя, когда она уже не сомневалась, что новых пациентов больше не будет. К тому же она отлично знала, что появление новичка наверняка нарушит, пусть ненадолго, то хрупкое равновесие, которое ей удавалось поддерживать в последнее время в отделении «Икс». Интерес же был вызван тем, что ей теперь предстояло разгадать некую новую загадку, скрывающуюся под именем Уилсон М. Э. Дж.

…Сержант еще одного прославленного батальона, еще одной прославленной дивизии — на груди над левым карманом приколота полосатая красно-синяя ленточка медали «За боевые заслуги», которую очень высоко ценили и присуждали нечасто. Рядом еще три звезды — за участие в боевых действиях 1939-1945 годов, африканская звезда и звезда участника войны в Тихом океане. Сзади, на шляпе, было прикреплено выгоревшее почти добела пагри — сувенир с Ближнего Востока. На светлой ткани выделялся окаймленный серым лоскуток — отличительные цвета дивизии. Он был в полинялой гимнастерке, очень чистой и тщательно отглаженной, мягкая фетровая шляпа надета именно под тем углом, который предписан инструкцией, резинка обхватывает подбородок, медные пряжки сверкают. Не слишком высокого роста, но крепкий, шея и руки загорели дочерна. Да, для этого война была долгой, но, глядя на него, сестра Лэнгтри никак не могла угадать, почему его направили в отделение «Икс». Пожалуй, в нем ощущалась некоторая нерешительность, даже бесцельность, но в конце концов любой нормальный человек, привыкший самостоятельно определять свои действия, чувствовал бы то же самое, осознав, что судьба ведет его в каком-то совершенно неизвестном ему направлении. С другой стороны, такая реакция совершенно естественна для человека, оказавшегося в новом месте. Что же касается более характерных признаков душевного расстройства — смятения, нарушения ориентации, патологических изменений в манере держаться, — то они отсутствовали. В действительности, заключила она, он выглядит как абсолютно нормальный человек, а это само по себе абсолютно ненормально для отделения «Икс».

В этот момент солдат решил, что пора наконец начать действовать, подхватил с земли вещмешок и двинулся по длинному скату, ведущему прямо ко входу в корпус. Одновременно с ним сестра Лэнгтри, обойдя стол, вышла из кабинета в коридор. Они встретились сразу же за занавеской, чуть не столкнувшись лбами. Занавеску сделал в свое время какой-то шутник, давным-давно выздоровевший и вернувшийся в свой батальон.

Колин Маккалоу

Непристойная страсть

Colleen McCullough

An Indécent Obsession

Copyright © 1981 by Colleen McCullough.

Published by arrangement with Avon Books, an imprint of Harper Collins Publishers Inc.

All rights reserved.

Часть первая

Молодой солдат стоял перед входом в отделение «Икс», с сомнением глядя на дверь в поисках какой-нибудь вывески. Ничего не обнаружив, он опустил вещмешок на землю и теперь размышлял, действительно ли он достиг конечного пункта своего назначения. Крайняя палата, сказали ему, с признательностью указывая на тропинку, ведущую в глубь территории госпиталя, – с признательностью, потому что все были по горло заняты и он достаточно ясно показал свою готовность самому найти дорогу. Все его вещи, за исключением оружия – его накануне забрал батальонный мастер, – ему оставили, но он и не замечал этой ноши, к которой давно уже привык. Да, пожалуй, что так, это последний корпус, он все нашел правильно, но само отделение, если это действительно отделение, было уж очень маленьким. Гораздо меньше тех, мимо которых он проходил. К тому же здесь было очень тихо. Отделение тропических психозов. Неплохо закончить войну так! Хотя, впрочем, какая разница… Если все на самом деле кончится.

В окно своего кабинета сестра Онор Лэнгтри, незамеченная, пристально вглядывалась в пришельца, ощущая одновременно раздражение и острый интерес. Раздражение возникло потому, что его навязали ей на той стадии существования госпиталя, когда она уже не сомневалась, что новых пациентов больше не будет. К тому же она отлично знала, что появление новичка наверняка нарушит, пусть ненадолго, то хрупкое равновесие, которое ей удавалось поддерживать в последнее время в отделении «Икс». Интерес же был вызван тем, что ей теперь предстояло разгадать некую новую загадку, скрывающуюся под именем Уилсон М. Э. Дж.

…Сержант еще одного прославленного батальона, еще одной прославленной дивизии – на груди над левым карманом приколота полосатая красно-синяя ленточка медали «За боевые заслуги», которую очень высоко ценили и присуждали нечасто. Рядом еще три звезды – за участие в боевых действиях 1939–1945 годов, африканская звезда и звезда участника войны в Тихом океане. Сзади, на шляпе, было прикреплено выгоревшее почти добела пагри – сувенир с Ближнего Востока. На светлой ткани выделялся окаймленный серым лоскуток – отличительные цвета дивизии. Он был в полинялой гимнастерке, очень чистой и тщательно отглаженной, мягкая фетровая шляпа надета именно под тем углом, который предписан инструкцией, резинка обхватывает подбородок, медные пряжки сверкают. Не слишком высокого роста, но крепкий, шея и руки загорели дочерна. Да, для этого война была долгой, но, глядя на него, сестра Лэнгтри никак не могла угадать, почему его направили в отделение «Икс». Пожалуй, в нем ощущалась некоторая нерешительность, даже бесцельность, но, в конце концов, любой нормальный человек, привыкший самостоятельно определять свои действия, чувствовал бы то же самое, осознав, что судьба ведет его в каком-то совсем неизвестном ему направлении. С другой стороны, такая реакция совершенно естественна для человека, оказавшегося в новом месте. Что же касается более характерных признаков душевного расстройства – смятения, нарушения ориентации, патологических изменений в манере держаться, – то они отсутствовали. В действительности, заключила она, он выглядит как абсолютно нормальный человек, а это само по себе абсолютно ненормально для отделения «Икс».

В этот момент солдат решил, что пора наконец начать действовать, подхватил с земли вещмешок и двинулся по длинному скату, ведущему прямо ко входу в корпус. Одновременно с ним сестра Лэнгтри, обойдя стол, вышла из кабинета в коридор. Они встретились сразу же за занавеской, чуть не столкнувшись лбами. Занавеску сделал в свое время какой-то шутник, давным-давно выздоровевший и вернувшийся в свой батальон. На длиннющую леску были нанизаны крышечки от пивных бутылок, так что вместо мелодичного звона китайского бисера она издавала жестяное лязганье, внеся резкий диссонанс в их первую встречу.

– Приветствую вас, сержант, меня зовут сестра Лэнгтри, – сказала она с любезной улыбкой, приглашая его вступить в мир отделения «Икс», мир, давно уже ставший ее собственным.

Но раздражение, вызванное нехорошими предчувствиями, по-прежнему шевелилось в ней, скрытое под доброжелательной улыбкой, и выразилось в быстром властном жесте руки, протянувшейся за документами. Какие же идиоты работают в медкомиссиях! Они даже не потрудились запечатать конверт. Уж конечно, он задержался где-нибудь и прочитал все, что там написано.

А он отдал честь, причем сделал это без всякой суеты, затем снял шляпу и только после этого передал ей конверт с документами, очень спокойно, не проявляя никакого недовольства.

– Прошу прощения, сестра, – сказал он, – мне не было необходимости читать, что тут написано. Я и так знаю.

Слегка отвернувшись, она наметанным глазом просмотрела бумаги за те несколько секунд, что потребовались ей, чтобы дойти от двери кабинета до стола. Вот так, пусть поймет, что она не собирается держать его по стойке «смирно» перед ней, в то время как сама будет копаться в его личной жизни. Она ознакомится с его историей болезни, когда для этого наступит подходящий момент, а пока ей предстоит устроить его и затем предоставить самому себе.

– Вы – Уилсон М. Э. Дж.? – задала она вопрос, с удовлетворением отмечая его невозмутимый вид.

– Уилсон Майкл Эдвард Джон, – уточнил он, и в глазах его промелькнула едва заметная улыбка ответной симпатии.

– Вас можно звать Майкл?

– Майкл или Майк, все равно.

«Он владеет собой, – думала она, – или, по крайней мере, производит такое впечатление. Во всяком случае, никаких признаков неуверенности в себе, это очевидно. Боже милостивый, сделай так, чтобы остальные восприняли его так же спокойно!»

– Откуда же вы взялись? – полюбопытствовала она.

– О, из дальних стран! – уклончиво ответил он.

– Ох, сержант, перестаньте! Война закончилась. Уже нет никакой необходимости соблюдать военную тайну. Вы с Борнео, я полагаю, но откуда именно? С Брунея, Баликпапана, Таркана?

– С Баликпапана.

– Вы очень вовремя появились, сержант, – дружелюбно заметила она и направилась по короткому коридору, в конце которого виднелась дверь в палату. – Ужин вот-вот будет готов, а каи здесь совсем неплохое.

Корпус, в котором размещалось отделение «Икс», наспех собрали из остатков, и, поскольку о нем вспомнили в самый последний момент, ему было отведено место на дальней границе территории, принадлежащей госпиталю. Он с самого начала не предназначался для больных, которые нуждались в сложном медицинском уходе. Отделение было рассчитано на десять мест, но в случае крайней необходимости могло вместить и двенадцать-четырнадцать, не считая веранды, где тоже можно было поставить немало коек. Сам корпус представлял собой деревянный дом прямоугольной формы, срубленный из неотесанных бревен, выкрашенных в светло-коричневый цвет, носивший у пациентов название «детской неожиданности». На пол были постелены толстые доски твердых пород древесины. Окна, а точнее широкие щели, были не застеклены – к ним просто привесили деревянные ставни, защищавшие от непогоды. В качестве крыши сверху были набросаны большие пальмовые листья.

В палате сейчас стояли только пять коек, причем четыре были расположены вдоль одной стены так, как это обычно принято в больничных палатах, пятая же странным образом казалась некстати, поскольку стояла особняком вдоль противоположной стены, а не под прямым углом, как предписывалось больничной инструкцией.

Это были обычные низкие койки, унылые в своей одинаковости. Все были тщательно застелены, но ни на одной Майкл не заметил одеяла или хотя бы покрывала – в этом влажном климате они были бесполезны, – только две простыни из небеленого миткаля, давно, впрочем, побелевшего от постоянных стирок, как белеют старые кости от непогоды. Над изголовьем каждой кровати на высоте шести футов было вбито кольцо наподобие баскетбольного обруча, и к нему прикреплялось несколько ярдов противомоскитной сетки. Складки у всех были сдрапированы и свисали столь элегантно, что даже Джек Фэт в свои лучшие времена не погнушался бы ими. Между кроватями стояли старые жестяные тумбочки.

– Бросайте свой мешок вон на ту кровать, – сказала сестра Лэнгтри, указывая на крайнюю в ряду койку, стоявшую у дальней стены, прямо под закрытым ставнями оконным проемом.

Такой же проем находился и за изголовьем. Лучше не придумаешь места, чтобы схватить простуду, лежа на сквозняке.

Майкл положил шляпу на подушку, высыпал содержимое вещмешка прямо на кровать, после чего обернулся к сестре Лэнгтри. Часть комнаты за его кроватью была отгорожена несколькими ширмами, и создавалось впечатление, будто с той стороны лежал при смерти какой-то таинственный больной. Но сестра Лэнгтри, невозмутимо поманив его за собой, проскользнула между двумя ширмами с легкостью, выдававшей ежедневные упражнения. Оказалось, что никто не умирал и никакой тайны нет вообще. Ширмы отгораживали длинный узкий обеденный стол, по обеим сторонам которого вытянулись скамейки, а у торца стояло весьма удобное на вид кресло.

Стр. 1 из 90

Colleen McCullough

An Indécent Obsession

Copyright © 1981 by Colleen McCullough.

Published by arrangement with Avon Books, an imprint of Harper Collins Publishers Inc.

All rights reserved.

Часть первая

Глава 1

Молодой солдат стоял перед входом в отделение «Икс», с сомнением глядя на дверь в поисках какой-нибудь вывески. Ничего не обнаружив, он опустил вещмешок на землю и теперь размышлял, действительно ли он достиг конечного пункта своего назначения. Крайняя палата, сказали ему, с признательностью указывая на тропинку, ведущую в глубь территории госпиталя, – с признательностью, потому что все были по горло заняты и он достаточно ясно показал свою готовность самому найти дорогу. Все его вещи, за исключением оружия – его накануне забрал батальонный мастер, – ему оставили, но он и не замечал этой ноши, к которой давно уже привык. Да, пожалуй, что так, это последний корпус, он все нашел правильно, но само отделение, если это действительно отделение, было уж очень маленьким. Гораздо меньше тех, мимо которых он проходил. К тому же здесь было очень тихо. Отделение тропических психозов. Неплохо закончить войну так! Хотя, впрочем, какая разница… Если все на самом деле кончится.

В окно своего кабинета сестра Онор Лэнгтри, незамеченная, пристально вглядывалась в пришельца, ощущая одновременно раздражение и острый интерес. Раздражение возникло потому, что его навязали ей на той стадии существования госпиталя, когда она уже не сомневалась, что новых пациентов больше не будет. К тому же она отлично знала, что появление новичка наверняка нарушит, пусть ненадолго, то хрупкое равновесие, которое ей удавалось поддерживать в последнее время в отделении «Икс». Интерес же был вызван тем, что ей теперь предстояло разгадать некую новую загадку, скрывающуюся под именем Уилсон М. Э. Дж.

…Сержант еще одного прославленного батальона, еще одной прославленной дивизии – на груди над левым карманом приколота полосатая красно-синяя ленточка медали «За боевые заслуги», которую очень высоко ценили и присуждали нечасто. Рядом еще три звезды – за участие в боевых действиях 1939–1945 годов, африканская звезда и звезда участника войны в Тихом океане. Сзади, на шляпе, было прикреплено выгоревшее почти добела пагри – сувенир с Ближнего Востока. На светлой ткани выделялся окаймленный серым лоскуток – отличительные цвета дивизии. Он был в полинялой гимнастерке, очень чистой и тщательно отглаженной, мягкая фетровая шляпа надета именно под тем углом, который предписан инструкцией, резинка обхватывает подбородок, медные пряжки сверкают. Не слишком высокого роста, но крепкий, шея и руки загорели дочерна. Да, для этого война была долгой, но, глядя на него, сестра Лэнгтри никак не могла угадать, почему его направили в отделение «Икс». Пожалуй, в нем ощущалась некоторая нерешительность, даже бесцельность, но, в конце концов, любой нормальный человек, привыкший самостоятельно определять свои действия, чувствовал бы то же самое, осознав, что судьба ведет его в каком-то совсем неизвестном ему направлении. С другой стороны, такая реакция совершенно естественна для человека, оказавшегося в новом месте. Что же касается более характерных признаков душевного расстройства – смятения, нарушения ориентации, патологических изменений в манере держаться, – то они отсутствовали. В действительности, заключила она, он выглядит как абсолютно нормальный человек, а это само по себе абсолютно ненормально для отделения «Икс».

В этот момент солдат решил, что пора наконец начать действовать, подхватил с земли вещмешок и двинулся по длинному скату, ведущему прямо ко входу в корпус. Одновременно с ним сестра Лэнгтри, обойдя стол, вышла из кабинета в коридор. Они встретились сразу же за занавеской, чуть не столкнувшись лбами. Занавеску сделал в свое время какой-то шутник, давным-давно выздоровевший и вернувшийся в свой батальон. На длиннющую леску были нанизаны крышечки от пивных бутылок, так что вместо мелодичного звона китайского бисера она издавала жестяное лязганье, внеся резкий диссонанс в их первую встречу.

– Приветствую вас, сержант, меня зовут сестра Лэнгтри, – сказала она с любезной улыбкой, приглашая его вступить в мир отделения «Икс», мир, давно уже ставший ее собственным.

Но раздражение, вызванное нехорошими предчувствиями, по-прежнему шевелилось в ней, скрытое под доброжелательной улыбкой, и выразилось в быстром властном жесте руки, протянувшейся за документами. Какие же идиоты работают в медкомиссиях! Они даже не потрудились запечатать конверт. Уж конечно, он задержался где-нибудь и прочитал все, что там написано.

А он отдал честь, причем сделал это без всякой суеты, затем снял шляпу и только после этого передал ей конверт с документами, очень спокойно, не проявляя никакого недовольства.

– Прошу прощения, сестра, – сказал он, – мне не было необходимости читать, что тут написано. Я и так знаю.

Слегка отвернувшись, она наметанным глазом просмотрела бумаги за те несколько секунд, что потребовались ей, чтобы дойти от двери кабинета до стола. Вот так, пусть поймет, что она не собирается держать его по стойке «смирно» перед ней, в то время как сама будет копаться в его личной жизни. Она ознакомится с его историей болезни, когда для этого наступит подходящий момент, а пока ей предстоит устроить его и затем предоставить самому себе.

– Вы – Уилсон М. Э. Дж.? – задала она вопрос, с удовлетворением отмечая его невозмутимый вид.

– Уилсон Майкл Эдвард Джон, – уточнил он, и в глазах его промелькнула едва заметная улыбка ответной симпатии.

– Вас можно звать Майкл?

– Майкл или Майк, все равно.

«Он владеет собой, – думала она, – или, по крайней мере, производит такое впечатление. Во всяком случае, никаких признаков неуверенности в себе, это очевидно. Боже милостивый, сделай так, чтобы остальные восприняли его так же спокойно!»

– Откуда же вы взялись? – полюбопытствовала она.

– О, из дальних стран! – уклончиво ответил он.

– Ох, сержант, перестаньте! Война закончилась. Уже нет никакой необходимости соблюдать военную тайну. Вы с Борнео, я полагаю, но откуда именно? С Брунея, Баликпапана, Таркана?

– С Баликпапана.

– Вы очень вовремя появились, сержант, – дружелюбно заметила она и направилась по короткому коридору, в конце которого виднелась дверь в палату. – Ужин вот-вот будет готов, а каи здесь совсем неплохое.

Корпус, в котором размещалось отделение «Икс», наспех собрали из остатков, и, поскольку о нем вспомнили в самый последний момент, ему было отведено место на дальней границе территории, принадлежащей госпиталю. Он с самого начала не предназначался для больных, которые нуждались в сложном медицинском уходе. Отделение было рассчитано на десять мест, но в случае крайней необходимости могло вместить и двенадцать-четырнадцать, не считая веранды, где тоже можно было поставить немало коек. Сам корпус представлял собой деревянный дом прямоугольной формы, срубленный из неотесанных бревен, выкрашенных в светло-коричневый цвет, носивший у пациентов название «детской неожиданности». На пол были постелены толстые доски твердых пород древесины. Окна, а точнее широкие щели, были не застеклены – к ним просто привесили деревянные ставни, защищавшие от непогоды. В качестве крыши сверху были набросаны большие пальмовые листья.

Оценил книгу

Вот не знаю я, что писать об этой книге! Хвалить точно не буду, а ругать не хочется. Сплошное недоразумение, а не история!

Сначала о сюжете: медсестра Онор Лэнгтри работает в специальном отделении "Икс" (тропических психозов) в госпитале для ветеранов войны. В один прекрасный день там появляется новый пациент Майкл Уилсон. И постепенно Онор понимает, что ее чувства к нему - нечто большее, чем хорошее отношение медсестры к простому пациенту...
Похоже, что после прочтения, возникает больше вопросов, чем ответов. Попробую разобраться по порядку.

1. Порадовало, что роман все-таки посильнее, чем тот же "Тим" будет. Хотя оценку я им выставила одинаковую. Но это уже издержки пятибалльной системы. До положительной оценки все-таки книга не дотягивает.
Опять же не уставала удивляться, что этот автор написала "Поющие в терновнике"! Небо и земля! Может, надо было остановиться после "Терновника"? Меньше разочарованных читателей было бы! А если кто-то прочитает эти романы раньше? Я бы точно после них "Терновник" читать не стала бы.
2. Ужасное название! И абсолютно, на мой взгляд, не подходит к содержанию самого романа. Где уж там эта прямо-таки страсть? Да еще "непристойная" или "неприличная" (как в некоторых изданиях")?! Между этими двумя фанатиками долга, помешанным на ответственности за всех и вся, разговаривающими казенными неживыми фразами и лучше всех знающих как спасти человечество? Не смешите мои тапочки!
Я увидела только начало зарождающегося нормального человеческого чувства, которое тут же герои и свернули. Они ведь не такие как все, у них другое предназначение!
3. То, что Колин Маккалоу любит писать о странных людях - это понятно. Но одно дело описать такие характеры выпукло и интересно (как в "Терновнике"), а другое - казенно и однообразно, как в "Непристойной страсти".
4. Конец... Чтобы не раскрывать все секреты, скажу лишь: «за что боролись, на то и напоролись»! Все закономерно!

Похоже, что на этом я все же закончу знакомство с Колин Маккалоу. И буду считать ее автором только Одной Замечательной Книги!!!

Оценил книгу

Сплошное разочарование. Совершенно не похожая на себя Колин Маккалоу. Какое буйство эмоций от "Поющих в терновнике" и какая вялая реакция на все, что написано в данной книге! Ничего, что напоминало бы (хотя бы отдаленно) почерк автора почти шедевральных "Поющих...". Весь процесс чтения можно было сравнить с самочувствием в жаркий летний день, когда солнце на самом пике, мозг раплавлен, полная апатия и одно единственное желание - освежиться. Не знаю, удалось ли мне показать, насколько эта книга безжизненная и именно вялая ?..
Во-первых, герои абсолютно не симпатичные, незапоминающиеся. Нету в них искорки, яркости. И Онор (главная героиня) и Майкл (г. герой) просто одержимы чувством ответственности за все и вся, для них Долг важнее и главнее всего на свете. Это неплохо, но если только в меру. У героев это чувство являлось доминирующим, и это делало их невыносимо скучными.
Во-вторых, если судить по названию, то можно представить себе любовную линию с бущующими страстями, пламенными излияниями и т.д. Абсолютно! Не то чтобы непристойной , даже от самой обычной страсти нет и следа. Или может я слишком эмоциональная, прямо отчаянно ищу острых ощущений?.. Не думаю. Вы бы видели какими предложениями построены диалоги Онор и Майкла! Ни намека на теплоту, я уж молчу о страсти. Монотонные, отрывистые, короткие точные предложения. Неужели им не было скучно ТАК беседовать?! Недоуменно пожимаю плечами...
В- третьих, несмотря на легкий слог, книга НЕ читается на одном дыхании, так, как те же "Поющие..." и не менее интересное "Прикосновение" той же Маккалоу. Именно из-за сухости сюжета и отсутствия динамики Читателю хочется, чтобы ВСЕ ЭТО поскорее закончилось. Нудно! Тягомотно и нудно.

Это не ТА Маккалоу, которую Вы знаете по "Поющим в терновнике".
Читатели, которые не знакомы с автором, никогда не начинайте знакомство с данной книги! Потом не сможете переубедить себя и взяться за легендарные " Поющие в терновнике". Поверьте на слово.

Оценил книгу

Это не ужас. Это ужас ужас
У меня только один вопрос: как автор потрясающего романа «Поющие в терновнике» могла написать ТАКОЕ? Скромного автора этой рецензии опять занесло в поисках чтива туда, куда вообще заглядывать не следует здравомыслящему человеку. Это опасное место называется Книжный хлам.
«Непристойная страсть» - пошлое название романа Колин Маккалоу насторожило меня сразу, но почему-то не остановило. А зря! Тогда бы у меня в памяти сохранился светлый образ автора романа «Порющие в терновнике» - одной из самых любимых в юности книг. А что теперь? Осталось только задаваться вопросом: как Колин Маккалоу могла так низко пасть? Книга ни о чем
Главная героиня, медсестра по имени Онор Лэнгри воплощает собой доброту и заботу, а ее возлюбленный, Майкл Уилсон, считает себя в ответе за всех. Во всяком случае, так написано в кратком содержании книги. Но на самом деле они оба воплощают собой безликое нечто, не вызывающее никаких чувств, кроме досады от того, что вообще взял в руки эту книгу. Даже писать много не хочется. Эта банальная пошлая история того не стоит. У меня не хватило терпения ее дочитать до конца. Просто, если хотите сохранить хорошее впечатление о творчестве Колин Маккалоу, считайте ее автором одной гениальной книги «Поющие в терновнике».
Еще хотелось замолвить негативное словечко по поводу серии «Мона Лиза», в которой был издан вышеупомянутый кошмар. В последнее время издательство «Эксмо», видимо, потеряло к ней интерес. Новые произведения зарубежных писателей не издает, только переиздает старое, да и то не самое лучшее. Перевод многих книг хромает. Закрыли бы тогда серию вообще, или делали все как полагается. Увы, на одних красивых обложках далеко не уедешь.