Линкоры, погибшие во второй мировой. Линкоров много не бывает Линкоры против берега
После боя моряки подсчитали: им потребовалось сделать 2876 выстрелов главным, средним и универсальным калибром, прежде чем «Бисмарк» превратился в пылающие руины и полностью утратил боеспособность. Видя его состояние, британские крейсеры сблизились и произвели торпедный залп. С этого момента немецкий линкор был уже не жилец. Экипаж открыл кингстоны, и израненный «Бисмарк» ушел на дно, так и не спустив флага перед лицом врага.
«Свистит, и гремит, и грохочет кругом. Гром пушек, шипенье снарядов…»
К счастью, морские баталии с привлечением крупных боевых кораблей, с обменом мощными ударами и с колоссальными разрушениями были весьма редки. Мидуэй, битва в заливе Лейте или вышеупомянутая погоня за «Бисмарком», которой предшествовал скоротечный, но кровавый бой в Датском проливе… В истории Второй мировой наберется всего несколько десятков таких «эпизодов».
Что касается крупных результативных боев с участием линейных кораблей, то подобных случаев не так мало, как это принято считать. Но и не настолько много в масштабах всей Второй мировой войны.
Бои в Атлантических водах (линкоры и их трофеи):
Авианосец «Глориес» (потоплен огнем линейных крейсеров «Шарнхорст» и «Гнейзенау», 08.06.40 г.);
Французский линкор «Бретань» - потоплен, линкоры «Дюнкерк», «Прованс» и лидер эсминцев «Могадор» - повреждены (нападение на французский флот в Марс-эль-Кебире с целью не допущения его перехода в руки Третьего рейха. В бою отличились британский линейный крейсер «Худ», линкоры «Бархэм» и «Резолюшн», 03.07.40 г.);
Итальянские тяжелые крейсеры «Зара» и «Фиуме» (потоплены огнем ЛК «Бархэм», «Вэлиент» и «Уорспайт» в бою у м. Матапан, 28.03.41 г.);
Линейный крейсер «Худ» (потоплен огнем ЛК «Бисмарк», 24.05.41 г.);
Линкор «Бисмарк» (потоплен огнем ЛК британских линкоров «Родней» и «Кинг Джордж V», при участии крейсеров и палубной авиации 27.05.41 г.);
Линейный крейсер «Шарнхорст» (тяжело поврежден огнем ЛК «Дюк оф Йорк», добит торпедами британских эсминцев, 26.12.43 г.);
"Шарнхорст"
Сюда же можно отнести перестрелку у Калабрии и бой британского линейного крейсера «Ринаун» с немецким «Гнейзенау» - оба раза обошлись без серьезных последствий.
Еще пара случаев с пальбой из Главного калибра: американский линкор «Массачусетс» расстрелял в Касабланке недостроенный «Жан Бар», другой французский линкор - «Ришелье» - был поврежден огнем британских линкоров «Бархэм» и «Резолюшен» в ходе нападения на Дакар.
Французский Jean Bart пережил всех своих ровесников, был исключен из состава флота лишь в 1961 году
Бои на Тихом океане:
Линейный крейсер «Кирисима» (уничтожен огнем ЛК «Саут Дакота» и «Вашингтон» в ночном бою у Гуадалканала, 14.11.42 г.);
Линкор «Ямасиро» (потоплен огнем ЛК «Зап. Вирджиния», «Калифорния», «Мэрилэнд», «Теннеси» и «Миссисиппи» при участии эсминцев в проливе Суригао, 25.10.44 г.);
Также в бою у о. Самар был потоплен эскортный авианосец «Гэмбиер Бэй» и три эсминца, еще несколько эскортных авианосцев имели повреждения от огня японской эскадры. В тот день линкор «Ямато» впервые открыл огонь по противнику. Конкретные результаты его стрельбы остались неизвестны.
Согласитесь, число побед невелико.
В бою итальянцы! "Литторио" и "Витторио"
Линкоры устарели? Допустим.
Но чем объяснить, что на всем огромном Тихоокеанском ТВД было зафиксировано всего шесть авианосных дуэлей (Коралловое море, Мидуэй, Соломоновы острова, Санта-Крус, битва при Марианских островах и у мыса Энганьо). И всё! На протяжении остальных четырех лет авианосцы громили базы, атаковали одиночные корабли и наносили удары по берегу.
Американская морская пехота при поддержке тысяч кораблей штурмовала японский оборонительный периметр на островах Тихого океана. Подводные лодки «резали» вражеские коммуникации. Эсминцы перехватывали «токийские экспрессы» и прикрывали конвои. Линкоры, бывало, дрались друг с другом, но большую часть времени занимались проблемами, далекими от морского боя. «Норт Кэролайн», «Саут Дакота» и другие монстры обеспечивали ПВО эскадр и обстреливали береговые укрепления, в то время как их малочисленные японские соперники стояли в базах, «зализывая» полученные раны.
Война превратилась в бесконечную цепь коротких схваток, в которых решающая роль отводилась авиации, подлодкам и противолодочным/эскортным кораблям (эсминцам, фрегатам, катерам). Крупные боевые корабли - авианосцы и линкоры - были ответственны за общую ситуацию на ТВД, одним своим присутствием не позволяя противнику воспользоваться аналогичными средствами для срыва десантных операций и разгона «мелких» кораблей.
Великое стояние линкоров
В европейских водах с 1942 года наблюдалась похожая ситуация: тяжелые артиллерийские корабли союзников регулярно привлекались к огневой поддержке десантов, в то время, как немногие из оставшихся в строю линкоров и тяжелых крейсеров Германии и Италии простаивали в базах, не имея ни адекватных задач, ни шансов на успех в случае их выхода в море. Идти куда-либо в условиях господства противника на море и в воздухе - означало верную смерть. Падкие на славу и ордена, британские адмиралы бросят на перехват такой «вкусной» цели десятки кораблей и боевых самолетов. С очевидными последствиями.
Британский линейный крейсер "Рипалс" в походе
Лучше всего в этих условиях сыграли немцы, превратив стоянку «Тирпица» в мощную приманку, что на три года приковала к себе внимание флота метрополии. Безуспешные нападения эскадр на Альта-фьорд, 700 боевых вылетов авиации, брошенный конвой PQ-17, атаки сил специальных операций с применением мини-субмарин… «Тирпиц» изрядно помотал нервы нам и нашим союзникам, и, в конце концов, был забит 5-тонными бомбами «Толлбой». Другие, менее шокирующие средства, оказались против него неэффективны.
Впрочем, «Тирпиц» имел «протеже» в виде своего погибшего собрата - встреча с «Бисмарком» так потрясла британское Адмиралтейство, что всю оставшуюся часть войны британцы страдали линкорной фобией и тряслись от мысли: «Что, если Тирпиц» выйдет в море»?
В «стоянии линкоров» имелась и другая причина, экономического характера. Расход топлива на подъем паров в котлах «Тирпица» был эквивалентен походу «волчьей стаи» подлодок! Непозволительная роскошь для ограниченной в ресурсах Германии.
Линкоры против берега
26 декабря 1943 года в европейских водах отгремело последнее сражение линкоров: британская эскадра, возглавляемая линкором «Дюк оф Йорк» потопила немецкий «Шархорст» в бою у мыса Норкап.
С этого момента линкоры стран Оси бездействовали. Линейные корабли королевского флота переключились на выполнение рутинных задач - прикрытие десантных сил и обстрел вражеских укреплений на побережье.
Высадка на Сицилии (лето 1943 г.) в основном обошлась без поддержки тяжелых корабельных орудий: пяти британским линкорам лишь дважды пришлось открыть огонь по берегу. Но все последующие десанты и прибрежные операции проводились при непосредственном участии линейных кораблей.
Высадку в Нормандии прикрывали 7 британских и американских линкоров - «Уоспайт», «Рэммилс», «Родней», «Нельсон» и их заокеанские коллеги - «Техас», «Арканзас» и «Невада», при поддержке тяжелых крейсеров и британских мониторов с 15-дюймовыми орудиями!
Вот краткие выдержки об их боевой работе:
Оба линкора и монитор сосредоточили свой огонь на укрепленных батареях Виллервиля, Бенервиля и Ульгата. К 9 ч. 30 мин. батареи замолчали и не открывали огня в последующие дни, хотя находились в весьма сильных бетонных укреплениях. "Уорспайт" 6 июня обстреливал батарею Виллервиль шесть раз, выпустил 73 снаряда и добился 9 прямых попаданий.
7 июня в действие вступил "Родней". "Уорспайт" обстреливал различные цели, в том числе батарею Бенервиль. С начала высадки он выпустил триста четырнадцать 381-мм снарядов (133 бронебойных и 181 фугасных), а вечером этого же дня направился в Портсмут, чтобы пополнить боезапас. Обстрел вражеских целей продолжали "Родней" и "Нельсон", а "Рэмиллес" был направлен на поддержку высадки союзников в Южной Франции.
"Уорспайт" вернулся 10 июня и получил приказ поддержать плацдарм американцев на западе района высадки. Линкор обстрелял 96-ю 381-мм снарядами четыре цели и получил благодарность от американского командования.
"Уорспайт" пришел в британский сектор у Арроманша. Здесь он применил артиллерию для отражения контратаки противника в полосе действия 50-й дивизии англичан. Вечером того же дня линкор вернулся в Портсмут, а оттуда ушел в Росайт, чтобы сменить износившиеся орудийные стволы.
А вот история из цикла «Янки против береговых батарей Шербура»:
Линкор «Невада» в 12 ч 12 мин открыл огонь из 356 мм орудия по цели, находившейся в 5 км к юго-западу от Керкевиля. Стрельба корректировалась с берега, и снаряды ложились точно на цель. В 12 ч 29 мин с берега поступило сообщение: «Вы попадаете в цель». Еще через 5 минут, когда «Невада» произвел 18 выстрелов, с берега сообщили: «Хороший огонь. Ваши снаряды выкуривают их». Через 25 минут после начала обстрела, в 12 ч 37 мин, поступило новое сообщение: «Они показывают белый щит, но мы научились не обращать на это никакого внимания, продолжайте огонь».
Крупнокалиберные орудие линкоров оказались единственным эффективным средством против хорошо укрепленных береговых фортов, бронированных бункеров и батарей. Вызывать каждый раз бомбардировочную авиацию с бетонобойными бомбами и «Толлбоями» были неоправданно сложно, дорого, а зачастую - невозможно.
Прошло 40 лет, но "Нью-Джерси" продолжает бить из пушек и пускать "Томагавки"
Корабельная артиллерия отличалась мобильностью и малым временем реакции: уже через несколько минут после получения запроса точку с указанными координатами накрывал залп тяжелых снарядов. Выстрелы орудий линкоров придавали уверенности силам десанта и деморализовали личный состав немецких частей.
В условиях отсутствия на море равного по силе противника линкоры Великобритании и США зарекомендовали себя прекрасной штурмовой техникой. Их орудия «размазывали» любую цель в зоне досягаемости их огня, притом сами толстокожие монстры были маловосприимчивы к ответному огню береговых батарей. Они равняли с землей вражеские позиции, разбивали бункеры и ДОТы, прикрывали десант и работающие вблизи берега минно-тральные корабли.
Ванная комната в адмиральской каюте линкора-музея USS Iowa (BB-61)
В память о путешествии Ф.Д. Рузвельта на борту линкора через Атлантику
В открытом море их использовали в виде мощных платформ ПВО для прикрытия эскадр и авианосных соединений, применяли в качестве VIP-транспорта для высших лиц государства (путешествие Рузвельта на борту линкора «Айова» на конференцию Тегеран-43) и тому подобных задач, где требовалась их превосходная защищенность, убойная артиллерия и монументальный внешний облик.
Линкор - оружие победителей!
Линкоры неэффективны в бою против равного по силе противника. Прощальные залпы у мыса Нордкап и в проливе Суригао стали «лебединой песней» линкорного флота. Вместе с «Шарнхорстом» и «Ямасиро» ушли в небытие все устаревшие концепции морских сражений, разработанные в первой половине ХХ века.
Ситуационная осведомленность линкора по сравнению с самолетом слишком мала. А любая подлодка многократно превзойдет в скрытности и общей рациональности ведения боевых действий на море. К концу Второй мировой линкор сохранился лишь в качестве средства огневой поддержки. Исключительно наступательное средство для разрушительных обстрелов побережья.
Именно этим в большей степени объясняются неудачи итальянских, немецких и японских линкоров. В сложившихся условиях они не смогли раскрыть свой потенциал и оказались малополезны.
Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ямато и Мусаси
Крупнейшие неавиносные корабли в истории не смогли причинить заметного вреда противнику и были бездарно потеряны под ударами вражеской авиации.
«Эти корабли напоминают каллиграфические религиозные свитки, которые старики развешивают в своих домах. Они не доказали своей ценности. Это только вопрос веры, а не реальности… линкоры будут полезны Японии в будущей войне так же, как самурайский меч».
Адмирал Ямамото прекрасно понимал, что в будущей войне Японии будет не до развлечений с обстрелом береговых фортов. Императорскому флоту придется ночью украдкой отправлять «токийские экспрессы», а днем спасаться бегством под ударами превосходящих сил противника.
Век линкоров подошел к своему закату, и средства, затраченные на постройку «Ямато» и «Мусаси», стоило потратить другим, более рациональным образом.
Конечно, с позиции наших дней очевидно: вне зависимости от пророческих фраз и гениальных стратегических ходов Исороку Ямамото, война была проиграна уже в тот момент, когда первая бомба упала на Перл-Харбор. Размышления о постройке новых авианосцев взамен суперлинкоров далеки от реальности. Представим на мгновение, что японцы построили вместо «Ямато» пару кораблей, подобных «Сорю»… И что бы это дало?
К авианосцам нужны современные самолеты и опытные пилоты - которых взять в достаточном количестве было неоткуда. Вспомним, как прошла кампания на Марианских островах (лето 1944 г.): соотношение потерь в воздухе составляло 1:10, один из пилотов янки по этому поводу обронил сакраментальную фразу: «Черт, это напоминает охоту на индюшек»!
Еще ярче и трагичнее завершилась компания на Филиппинах - японцам удалось «наскрести» всего 116 самолетов на 4 авианосца (притом японские пилоты не имели должного опыта, а их авиатехника проигрывала американским самолетам по всем ТТХ). Некогда гордому Кидо Бутай была отведена унизительная роль… приманки для авианосных групп США. Основной удар должны были нанести крейсерские силы и линкоры.
Ко всему прочему авианосные корабли обладали чрезвычайно низкой живучестью и порой гибли от попадания всего одной бомбы или торпеды - критический недостаток в условиях численного превосходства противника. В отличие от защищенных крейсеров и линкоров, которые могли часами идти под ударами американцев (пример - эскадра Такэо Куриты).
Так или иначе, японские суперлинкоры были построены. Участвовали в бою. Продемонстрировали отличную живучесть. Линкоры и их экипажи держались до последней капли крови, до конца выполнив свой долг.
Японское руководство заслуженно упрекают в неверном применении этих кораблей - их стоило бросить в бой раньше. Например, под Мидуэем. Но кто знал, что там все сложится так печально для японцев… чистая случайность.
«Ямато» и «Мусаси» могли сыграть важную роль при Гуадалканале. Но вмешалось человеческая бережливость: руководству всех флотов было свойственно хранить свое самое мощное, сокровенное оружие для «генерального сражения» (которое, естественно, не случится никогда).
Не стоило так засекречивать уникальные корабли, но нужно было, наоборот, превратить их в мощный пиар-проект для запугивания врага. Потрясенные главным калибром «Ямато» (460 мм), американцы бы бросились строить свои суперлинкоры с калибром орудий 508 мм - в общем, было бы весело.
Увы, линкоры были брошены в бой слишком поздно, когда уже не осталось никаких уловок и тактических ходов. И все-таки, моральный аспект от боевой карьеры «Ямато» и «Мусаси» превзошел все остальные, превратив корабли в легенды.
Японцы до сих пор бережно хранят память о своем «Варяге» - линкоре «Ямато», который, по сути, в одиночку вышел против восьми авианосцев и шести линкоров 58-го оперативного соединения ВМС США. На таких историях строится дух и гордость нации.
Музей боевой славы "Ямато" в Куре
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Александр Геннадьевич Больных
Линкоры в бою. Великие и ужасные
Парадоксы истории
Уж если даже известный историк Зигфрид Брейер начинает рассказывать историю линейного корабля с доисторических времен, то нам, как говорится, сам бог велел последовать его примеру. Например, первым сражением, в котором решающую роль сыграли «линейные корабли» той эпохи, стало сражение при Саламине в 480 году до нашей эры. Доисторическим линейным кораблем тогда служили знаменитые афинские триеры. Кстати, именно со сражением у Саламина связана первая из загадок военно-морской истории. Вы помните, как излагается ход этого сражения в подавляющем большинстве источников? Хитроумный Фемистокл заманил персов в узкий пролив, где персы не могли использовать свое огромное численное преимущество, причем тяжелые персидские корабли не могли маневрировать, и верткие греческие триеры нанесли персидскому флоту тяжелые потери. Однако недавно некоторые историки задали резонный вопрос: а откуда у персов взялись тяжелые корабли? И предложили совсем иное описание сражения. Хитроумный Фемистокл заманил персов в узкий пролив, где тяжелые греческие триеры паровым катком прошлись по легким персидским судам, в большинстве своем – мобилизованным торговым судам финикийцев. Кто прав? Ну, теперь мы это уже вряд ли узнаем.
В общем, на много веков вперед линейный корабль стал гребным судном – триерой, пентерой и так далее, а главным тактическим приемом в морских боях считался таран. Увы, древняя «артиллерия» в виде баллист и катапульт была слишком неточной и маломощной, чтобы с ее помощью можно было топить корабли. Правда, во время Пунических войн римляне, которые явно уступали карфагенянам в морской выучке, нашли оригинальный способ превратить морскую войну в сухопутную. Они изобрели абордажный мостик, который почему-то был назван «вороном». В результате каждое сражение превращалось в серию абордажных схваток, которые римские легионеры выигрывали за явным преимуществом. Это был первый, но далеко не последний случай, когда тактика делала шаг назад.
Долгое время весло считалось главным движителем, а рабы – двигателем корабля. И даже не менее знаменитое сражение при Лепанто в 1571 году, то есть через две тысячи лет после Саламина, все равно провели все те же гребные суда, пусть теперь они превратились в галеры. А вот потом кораблестроение совершило резкий рывок, и ко времени англо-голландских войн парус окончательно вытеснил весло, что и неудивительно – на океанских просторах веслом особенно не помашешь. Вдобавок к этому времени военные корабли окончательно отделились от вооруженных купеческих судов, и появился настоящий линейный корабль, пока еще парусный, и главным оружием стала артиллерия. Первым специально построенным артиллерийским кораблем была английская каракка «Мэри Роуз». Далее повторилась история гребных судов – на долгое время вся эволюция линейного корабля свелась к увеличению размеров при отсутствии каких-либо качественных изменений.
К началу XIX века парусный линкор достиг предельных размеров, которые позволяло деревянное кораблестроение. 100-пушечные линкоры стали венцом его развития на данном этапе. Кстати, именно в период наполеоновских войн был поставлен рекорд по численности линейных кораблей одного типа. Первые попытки стандартизации предпринимали еще испанцы при постройке своих вест-индских галеонов, но безусловное первенство в этой области принадлежит французам. Французский конструктор Жак Санэ создал настолько удачный проект 74-пушечного линейного корабля, что с 1782 по 1813 год были заложены 107 кораблей этого типа! Кстати, именно Санэ создал проект, по которому строилась и самая крупная серия тяжелых линкоров – 118-пушечный «Коммерс де Марсель» – 16 кораблей водоизмещением 5100 тонн. Кстати, эти корабли имели даже своеобразную броню – толщина дубовой обшивки временами достигала 1,5 метра, и ее брало не всякое ядро.
Именно эпоха парусного линкора дала самых выдающихся флотоводцев: де Рейтера, Джервиса, Нельсона, Сюффрена. Исход многих войн решался в сражениях на море, и главную роль в этих сражениях играл линейный корабль. На долгое время любое сражение превратилось в артиллерийскую дуэль двух кильватерных колонн на параллельных курсах, а тактические приемы вроде прорезывания строя противника все-таки оставались редким эпизодом.
Но все течет, все изменяется. Появление паровой машины в середине XIX века мало что изменило в морской стратегии и тактике, она оставалась не более чем вспомогательным механизмом на случай штиля. Гораздо более серьезный удар гордым ценителям морей нанесло появление бомбической пушки. Французский генерал Пексан резко увеличил вес снаряда, вместо 36-фн ядра появилась 68-фн разрывная бомба, противостоять которой не мог уже ни один деревянный корабль. Точку в этом споре поставило сражение при Синопе в 1853 году, после которого всем адмиралам стало ясно: больше так жить нельзя!
Но первыми этот вывод сделали не победившие в сражении русские и не проигравшие его турки, оргвыводы последовали на родине бомбических пушек – во Франции. Кстати, это очень легко объяснить. Крымская война стала первой из войн нового времени, когда одним из решающих факторов стал уровень развития промышленности страны, поставляющей армии наиболее современные и наиболее мощные системы вооружения. И чем дальше, тем все большую роль играл этот фактор. Для борьбы с русскими береговыми батареями французы построили несколько блиндированых плавучих батарей, которые продемонстрировали свою боевую ценность 17 октября 1855 года. Этот день следует считать первой знаменательной датой в истории броненосного линейного корабля, хотя до его появления на свет еще оставалось несколько лет.
Следующий шаг сделала другая промышленно развитая страна – Соединенные Штаты. Во время Гражданской войны там было построено множество кораблей нового типа – мониторов, и даже состоялся первый бой броненосных кораблей. 9 марта 1862 года на Хэмптонском рейде встретились башенный «Монитор» северян и казематный броненосец южан «Вирджиния». Но давайте не будем преувеличивать значение этого мелкого эпизода, ведь все до единого столкновения в ходе этой войны состоялись в прибрежных водах или на реках. Ни один из броненосных кораблей противников в открытом море показаться не посмел в силу ничтожной мореходности. Да и броня их, если говорить честно, была более чем странной.
Именно эти соображения заставляют усомниться в истинном значении попытки французов получить мореходный броненосец, обвешивая прокованными полосами железа свои деревянные корабли. Все-таки первым истинным военным кораблем нового поколения стал британский «Уорриор», который внес два революционных изменения в кораблестроение: железный корпус и катаные толстые броневые плиты. Именно это дает нам основание назвать его первым настоящим линейным кораблем в полном смысле этого слова.
20 июля 1866 года в Адриатическом море у острова Лисса состоялось первое сражение броненосных флотов – уже не случайная стычка пары кораблей у самого берега, а настоящий морской бой в открытом море. Но, к сожалению, этот бой оказал самое пагубное влияние на развитие тактики броненосных флотов. Временная слабость артиллерии вынудила адмирала Тегетгоффа использовать в качестве главного орудия таран, и этот прием был принят на вооружение всеми остальными флотами, несмотря на быстрое качественное совершенствование тяжелых орудий. Парадоксальное сочетание: рывок вперед в развитии техники и откат назад в тактике.
После этого до конца XIX века адмиралы и кораблестроители пытались найти идеальный тип линейного корабля. Батарейный броненосец, который еще называли броненосным фрегатом, потому что он имел одну орудийную палубу, сменил броненосец с центральной батареей. Теперь орудия ставились не по всей длине палубы от штевня до штевня, а лишь в центральной части корпуса, но зато батарея прикрывалась от продольного огня броневыми траверзами. Кстати, как единственный «истинный» батарейный линкор следует упомянуть французскую «Мадженту», которая имела два орудийных дека.
Резко увеличившийся вес новых орудий привел к скачкообразному сокращению их количества, но зато в бортах появились специальные вырезы, позволившие значительно увеличить углы обстрела. Поэтому казематные броненосцы не уступали по силе батарейным.
Параллельно, хотя и с заметным отставанием, шло развитие башенного броненосца – прямого наследника «Монитора». Впрочем, долгое время башни так и оставались принадлежностью кораблей береговой обороны. Главным препятствием на пути развития башенного броненосца было несовершенство паровых машин, которое вынуждало для океанских плаваний сохранять парусное вооружение, отказавшись от него, конструкторы неизбежно получали корабль с ничтожной дальностью плавания. Англичане попытались было совместить несовместимое, но получившийся диковинный гибрид башни и паруса – броненосец «Кэптен» – перевернулся в шторм, и больше таких попыток никто не повторял. А проблемы с башенными установками привели к широкому использованию барбетных, которые были заметно тяжелее, но надежнее.
И все-таки приближался день, когда медленно накапливающиеся мелкие изменения должны были привести к появлению нового качества – мореходного эскадренного броненосца. Главное слово опять-таки принадлежало англичанам – в 1889 году был принят закон о морской обороне, в рамках которого была построена первая крупная серия броненосцев типа «Ройял Соверен». Они стали образцом для подражания во всех странах на ближайшие 15 лет. Русско-японская война стала звездным часом эскадренного броненосца, именно он решил судьбу войны на море и, как следствие, всей войны в целом. Интересный парадокс этой войны заключается в том, что бой в Желтом море, в котором не было потоплено ни одного корабля, решил судьбу Первой Тихоокеанской эскадры и, как следствие, – всей войны на море. А вот Цусима, которая стала синонимом решительной и полной победы, на самом деле уже не решала совершенно ничего.
Но все-таки казалось, что перед флотами всех стран лежит безоблачное будущее, хотя первые грозовые облака уже начали собираться на горизонте. Большие маневры, проводившиеся Королевским флотом в начале ХХ века, показали, что управлять эскадрой из 15 и более броненосцев очень сложно. А если сделать поправку на условия реального боя, которые все-таки отличаются от маневров, как небо от земли… Но адмиралам думать об этом не хотелось.
В 1906 году грянул гром – британский флот обзавелся линейным кораблем принципиально нового типа – родился «Дредноут». Снова скачкообразный рост водоизмещения, турбины, увеличение количества орудий главного калибра – в дуэли один на один стандартный броненосец был бы обречен. Но требовалось еще построить флот дредноутов, чтобы флот броненосцев окончательно ушел в прошлое. Один дредноут ничего не мог сделать с эскадрой броненосцев, что блестяще доказал русский Черноморский флот при встречах с немецким линейным крейсером «Гебен». И не правы те авторы, которые утверждают, что появление «Дредноута» было внезапным или что оно было обусловлено изучением опыта Русско-японской войны. Нет, можно вспомнить хотя бы знаменитую статью Витторио Куниберти «Идеальный броненосец для британского флота» или проекты адмирала Фишера. Что же до опыта войны, он, разумеется, был учтен, но Цусима не в большей степени стала причиной рождения «Дредноута», чем Хэмптонский рейд – причиной появления «Уорриора».
Кстати, сам адмирал Фишер имел несколько другое мнение относительно идеального корабля для Королевского флота. Он полагал, что таковым должен стать «Инвинзибл», а не «Дредноут». «Инвинзибл», пользуясь огромным преимуществом в скорости, будет выбирать дистанцию боя, а потом, используя более совершенные системы управления огнем и тяжелые орудия, расстреляет корабль противника без всякого риска для себя. В общем, именно это проделал адмирал Стэрди в бою у Фолклендских островов, но любопытно другое. Построив такую теорию, Фишер-революционер немедленно превратился в Фишера-догматика, который считал, что существующее status quo будет законсервировано навечно и что другие флоты не станут совершенствовать свои корабли и свои системы управления огнем. А вот тогда символическая броня «Инвинзибла» станет его смертельным пороком.
Тем временем дредноуты росли в размерах, увеличивался калибр их пушек, но в самом конце 1914 года состоялся новый качественный рывок – появились линкоры типа «Куин Элизабет». Они имели две отличительные характеристики – исключительно нефтяные котлы, хотя в то время истинное значение этого нововведения не было оценено в полной мере, высокую скорость и орудия, противостоять которым не могла броня ни одного из существующих дредноутов. Англичане дали старт очень опасной тенденции – разбалансировке оборонительных и наступательных характеристик корабля, эти линкоры (к ним уже неприменим термин «дредноуты») могли уничтожить любой корабль противника, но сами были защищены ничуть не лучше, чем гораздо более слабые немецкие линкоры типа «Кениг».
Можно было предположить, что после Русско-японской войны от гораздо более мощных линейных кораблей следует ждать особенных успехов, но на самом деле Первая мировая война показала, что линейный флот парадоксальным образом доразвивался до жесточайшего кризиса и неспособен выполнить ни одну из своих функций. Грозные плавучие крепости оказались почти беззащитны против атак подводных лодок, но гораздо важнее было другое. Полное и безоговорочное господство на море, которое имел Королевский флот, никак не могло обезопасить торговый флот Британии от подводной угрозы. И словно этого было мало, единственное сражение линейных флотов в этой войне показало, что и со своей основной задачей – нанести поражение противнику в артиллерийском бою, линейный флот не справляется. Причина была простой – резкое увеличение темпа сражения при сохранении почти допотопных средств связи, которые не обеспечивали надежного и оперативного управления флотом из 20 и более дредноутов. Ни адмирал Джеллико, ни адмирал Шеер в Ютландском сражении не контролировали собственные силы, тем более что помимо дредноутов в составе флота теперь имелись десятки крейсеров и сотни эсминцев. Флот превратился в бронтозавра с огромным туловищем и мозгом размером с грецкий орех.
Следующей вехой на пути развития линкора стала Лондонская конференция 1935 года, после которой в очередной раз появился новый тип линкора – быстроходный линейный корабль. Если бы были соблюдены условия первоначальных статей договора, линкор в 35 000 тонн с 356-мм орудиями получился бы сбалансированным кораблем, но Япония отказалась подписывать этот документ, и тогда все страны, кроме Англии, вспомнили о дополнительных статьях. Европейцы начали вооружать свои новые линкоры 381-мм орудиями, а американцы сразу перешли на калибр 406 мм. Правда, всех перещеголяли японцы, установившие на линкорах типа «Ямато» пушки в 456 мм, но об этом узнали далеко не сразу. В результате получился линейный корабль «Вашингтон», такой же несбалансированный, как ранее «Куин Элизабет».
И снова «линкорные адмиралы» с оптимизмом ожидали начала новой войны, ведь им представилась прекрасная возможность доказать, что линейный корабль все еще не потерял своего значения. Увы, хотя в новой мировой войне линкоры использовались гораздо более интенсивно, они окончательно превратились во вспомогательные корабли при новом владыке морей – авианосце. Хуже того, ни один из проведенных ими боев не вписывался в рамки классической теории генерального сражения – артиллерийскую дуэль на параллельных курсах на большой дистанции. Вот такой новый парадокс преподнесла история.
Начнем с того, что немецкие линкоры как-то незаметно для себя превратились в рейдеры, хотя с этой задачей прекрасно могли справиться скромные и незаметные вспомогательные крейсера. Французские корабли все свои бои почему-то провели, находясь в порту – либо стоя на якоре, либо пришвартовавшись к причалу. Бои на Тихом океане проходили практически исключительно по ночам и преподнесли поклонникам линкоров массу неприятных сюрпризов. Выяснилось, что эти гиганты ночью почти беспомощны, когда на них обрушивается огонь многочисленных зенитных автоматов легких кораблей противника. Гибелью корабля это не угрожает, зато командный состав, находящийся на открытых мостиках, гибнет в полном составе. Мало того, деликатная электроника систем управления огнем также не выдерживает столь варварского обращения. Классический пример – полностью потерявший боеспособность линкор «Саут Дакота» во Втором бою у Гуадалканала.
Особой статьей проходят у нас итальянские линкоры. Вроде бы все благоприятствовало тому, чтобы устроить настоящую артиллерийскую дуэль, ведь несколько встреч с англичанами на просторах Средиземного моря произошли именно днем. Но все эти встречи неизменно завершались одинаково – старые и тихоходные английские корабли безуспешно пытались догнать более быстроходных итальянцев. Почему это происходило? Каждый волен найти свой собственный ответ, во всяком случае, мнения британских и итальянских историков расходятся принципиально.
Операции Второй мировой войны преподнесли еще один сюрприз, который заметили далеко не все историки. Наконец-то была опровергнута старая истина: корабль не должен сражаться с береговыми батареями. И благодарить за это линкоры должны ту самую проклятую авиацию, которая сместила их с трона, точнее, самолеты-корректировщики. Теперь линкор мог вести точный огонь с большой дистанции, не подвергая себя особому риску, как это было в 1915 году в Дарданеллах. Линкоры союзников уничтожали не только японские батареи на островах Тихого океана, где не стояло орудий крупнее 203 мм, но и тяжелые батареи немцев в Бресте и Шербуре. Конечно, корабельной артиллерии помогали пикировщики, но и орудия линкоров сказали свое веское слово.
Хотя, зачем для этого нужно было строить такие большие и дорогостоящие корабли? Можно было обойтись дешевыми мониторами, англичане же построили «Аберкромби» и «Робертс». И если бы нашелся второй Витторио Куниберти, который где-то так в 1943 году написал статью «Идеальный линкор для американского флота», он наверняка бы предложил скрестить «Робертс» с «Айовой» и каким-нибудь крейсером ПВО. В результате получилось бы нечто вроде проектов достройки французского линкора «Жан Бар» на американских верфях: много-много зениток и одна башня главного калибра при вполне приличной скорости. А что? Устойчивость ПВО авианосного соединения такой корабль обеспечит, береговую батарею расстреляет, а линейный бой ему явно не предстоит.
Собственно, после войны уцелевшие и деградировали до состояния быстроходных мониторов. Американские «Айовы» повоевали в Корее и Вьетнаме, в Ливане и Ираке именно в этом качестве. Даже появление «Томагавков» на их палубах ничего не изменило, ну получился ракетный монитор. Так ведь еще в 1950-х годах были предложены проекты перестройки этих же кораблей в ракетно-баллистические мониторы BBMG. Грустный и парадоксальный конец карьеры бывшего владыки морей…
Не совсем броненосцы и совсем не линкоры
Существует интересный вопрос: кто же на самом деле открыл Америку, но главное при этом – зачем он совершил столь мерзкий поступок? Сначала нам все было совершенно ясно: это сделал великий генуэзец Христофор Колумб в 1492 году, американцы даже праздновали День Колумба. Потом как-то незаметно начали возникать проклятые вопросы. И Колумб вроде не совсем Колумб, а Кристобаль Колон, да и не из Генуи вовсе, а откуда-то еще. И вот уже американцам приходится праздновать День Лейфа Эрикссона, который, как выяснилось, открыл Америку за 500 лет до Колумба. Впрочем, Колумба не обидели, поэтому в США 9 октября празднуют день Лейфа, а 21 октября – день Христофора, и все довольны. После этого открыватели Америки посыпались, как из дырявого мешка, но признавать их сами американцы почему-то не торопятся. Причина понятна: вы себе можете представить, чтобы в Соединенных Штатах праздновали День Чжэн Хэ?! Вот лично я никак не могу. Ладно бы еще там Жуана Кортрериала или монаха Брендана, так ведь китайцы еще и Ху Шена могут предъявить, или вообще малийский султан вдруг возникнет. В качестве уже полного бреда была выдвинута гипотеза, что Америку открыл Тамерлан во время похода на Индию, и это название произошло от его титула – амир Тимур Гураган, – то есть Амир-ака. Сами понимаете, это, безусловно, доказывает, что Америку открыли узбеки.
Примерно так же обстоит дело и с броненосцами, сиречь линкорами. Когда именно и где именно появился первый броненосный линейный корабль, с полной определенностью сказать нельзя, во всяком случае, каждый историк решает этот вопрос по-своему. Вы можете выбрать любой из понравившихся вам вариантов, мы отправляемся в небольшое путешествие в прошлое.
Остановка первая – 1859 год, в Англии заложен железный фрегат «Уорриор» с бортовой броней. Фрегатом его назвали, разумеется, только потому, что вооружение – 36 пушек – было совершенно неприличным для линейного корабля, зато водоизмещение (более 9000 тонн) вдвое превосходило водоизмещение любого деревянного линейного корабля. Французы это оспаривают, утверждая, что еще в 1858 году они заложили деревянный, но броненосный корабль «Глуар». В крайнем случае, они даже готовы отнести эту дату еще на несколько лет назад, когда во время осады Севастополя они построили несколько бронированных плавучих батарей и сумели с их помощью взять крепость Кинбурн. Однако с ними совершенно не согласны корейские историки, которые утверждают, что адмирал Ли Сун Син под руководством нашего горячо любимого вождя товарища Кобуксона… Или наоборот? Наш великий вождь товарищ Кобуксон… Ладно, короче еще в 1592 году в морском бою у острова Хансан корейцы разгромили японцев с помощью первых в мире броненосцев. То, что плоскодонка в 300 тонн просто утонет под весом брони, их совершенно не интересует. Было ценное указание «оно плавает», значит, все остальное – фальсификация истории в ущерб интересам. Японцы скромно намекают, что участвовавшие в том же сражении корабли атакэбунэ тоже могли иметь бронирование, хотя оно японцам не помогло. Но мы должны отвергнуть все эти претензии как несостоятельные. Ведь еще две тысячи лет назад Архимед построил корабль «Сиракузянка», на палубе которого были установлены железные щиты для защиты команды, значит, первый в истории броненосец построили в Сиракузах. Непонятно только, кто должен заявлять претензию на первенство. Сиракузы находятся на Сицилии, как бы Италия, но, с другой стороны, это была греческая колония, как бы Греция. Вот и решай сам.
Свои претензии выставляют и американцы. Они, разумеется, не докатились до утверждения, будто племена сиу строили броненосные каноэ, однако с гордостью заявляют, что первый в истории бой броненосных кораблей состоялся 8 марта 1862 года. С этим спорить сложно, разве что трудно назвать «Монитор» и «Вирджинию» кораблями, слишком уж они были… немореходными, что ли. Здесь мы сталкиваемся с еще одним милым примером исторического жульничества. Подавляющее большинство источников называет это столкновение боем «Монитора» с «Мерримаком», хотя «Мерримаком» назывался деревянный фрегат еще единых Соединенных Штатов, а броненосец Конфедеративных Штатов носил имя «Вирджиния». То есть USS «Merrimac» это вам совсем не CSS «Virginia», хотя вполне современные авторы Джек Грин и Алессандро Массиньяни думают иначе.
Главной же причиной появления брони на кораблях называют создание разрывных снарядов, или бомб, как их тогда называли. Но с боевым применением бомбических орудий тоже не все прозрачно ясно. Русские историки уверенно заявляют, что решающим событием стало сражение у Синопа, в котором Черноморский флот 30 ноября 1853 года уничтожил турецкую эскадру, главную роль в этом сыграли бомбические орудия Пексана. Однако они впервые были использованы в бою у Вера-Крус в Мексике еще в 1839 году. А в 1849 году датский парусный линейный корабль «Христиан VIII» имел несчастье связаться с прусской береговой батареей в Экернфиорде с печальными для себя последствиями. Но совершенно справедливо будет сказать, что именно Синоп рассеял последние сомнения – деревянные корабли не могут противостоять разрывным снарядам.
Также не до конца решен и вопрос с применением линейной тактики. Гордые адмиралы «Владычицы морей» уверенно заявляют, что это именно они первыми заложили основы главного тактического приема всех флотов на предстоящие несколько веков во время англо-голландских войн. Наверное, систематическое использование кильватерной колонны началось именно тогда, но первый пример мы можем увидеть гораздо раньше. 12 февраля 1503 года в сражении у Малабарского берега Индии знаменитый мореплаватель Васко да Гама дал классический пример использования линейной тактики. Выстроив свои корабли в кильватерную колонну, он артиллерийским огнем разгромил флотилию заморина Каликута. То есть, как это бывает всегда, концепция бронированного линейного корабля родилась не на пустом месте и не вдруг, флоты всего мира шли к ней достаточно долго.
Но все-таки вернемся к сражениям Гражданской войны в США, потому что именно они окончательно изменили характер морской войны, возврата к старому больше не было.
После начала Гражданской войны командование Конфедерации начало лихорадочно искать способ как-то нейтрализовать безусловное превосходство северян на море, так как практически весь флот остался в их распоряжении. Единственным решением было создать качественно новый корабль, который сумеет противостоять всему, что смогут выставить против него северяне, причем не только выстоять, но и победить. Промышленная слабость Юга позволяла вести речь только о единицах, но никак не о флоте. Вам это ничего не напоминает? Правильно, все новое – это хорошо забытое старое, именно такие соображения сто лет спустя подтолкнули японцев начать строительство линкоров типа «Ямато». Жаль только, что при этом они совершенно забыли, чем завершилась боевая карьера броненосцев Конфедерации и какие победы они сумели одержать.
Как ни странно, но морского министра Конфедерации Мэллори на идею создания броненосца натолкнула статья в лондонской «Таймс». В конце концов было решено перестроить в броненосец фрегат «Мерримак», доставшийся южанам в качестве трофея на верфи в Госпорте. Хотя корпус фрегата почти сгорел, его машины находились в сносном состоянии, как утверждали южане. И здесь мы сталкиваемся с первым противоречием. Все, буквально все описания сражений Гражданской войны пестрят жалобами офицеров флота Конфедерации на отвратительное состояние машинных установок, причем история «Вирджинии» совсем не исключение. Как неплохое состояние машины за время перестройки корабля превратилось в ужасное в первом же бою – полная загадка.
Проект «Вирджинии» готовили сразу несколько человек, причем не подозревая о конкурентах. Во всяком случае, свои претензии заявляют Дж. Портер, Э. Мюррей, Дж. Брук и даже итальянец Джованни Кавалли. Противнику «Вирджинии» «Монитору» повезло больше – его общепризнанным отцом является Джон Эриксон. Строительство «Вирджинии» началось 11 июля 1861 года и к весне 1862 года завершилось. Получился казематный броненосец, причем стенки каземата имели наклон 36 градусов. На деревянную основу (24 дюйма дуба и сосны из нескольких слоев) были наложены два слоя железа по 2 дюйма каждый, то есть в общей сложности около 100 мм «брони». Почему мы берем это слово в кавычки? На самом деле это были катаные железные полосы шириной всего лишь 8 дюймов! Но даже для производства этой псевдоброни южанам пришлось разбирать железнодорожные пути, чтобы использовать рельсы. Для прочности слои железных полос были положены крест-накрест под прямым углом. Это дает нам все основания исключить «Вирджинию» из списка броненосцев, наверное, было бы более справедливым придумать какое-то новое название для таких кораблей. Англичане в конце XIX века начали использовать для классификации своих крейсеров термин «protected» – «защищенный», который в русском переводе превратился в бронепалубный. Может, и «Вирджинию» следовало бы отнести к «protected» кораблям? Кстати, англичане долгое время сомневались в эффективности брони именно на том основании, что провели ряд опытов по расстрелу как раз такой слоистой конструкции и получили совершенно неудовлетворительные результаты.
Впрочем, если мы посмотрим, что творилось по другую сторону линии фронта (хотя в те времена таковая не существовала в принципе), то обнаружим ничуть не более радостную картину. Оказывается, знаменитый «Монитор», подаривший свое имя целому классу кораблей, на самом деле был лишь немногим лучше несчастной «Вирджинии». Это прекрасный пример того, насколько бумажные характеристики корабля расходятся с реальными. На бумаге он выглядел вполне пристойно, а один из последующих кораблей класса «монитор» даже пересек Атлантику и посетил Кронштадт, ну и что из этого? В конце концов, Ален Бомбар переплыл через Атлантический океан на надувной резиновой лодке, и что, теперь наладим регулярное сообщение с Новым Светом на резинках даже без подвесного мотора?
Так вот, оказывается, что американское кораблестроение того времени находилось на незавидном уровне. Командование, а главное, правительство северян перепугалось, когда появились слухи о постройке «Вирджинии». Линкольну мерещилась ужасная картина – броненосец южан поднимается по Потомаку до Вашингтона и расстреливает в упор Белый дом. В результате был нанят Джон Эриксон, получивший задание за полгода построить корабль, способный остановить конфедератского дракона. Эриксон и построил «плот с ящиком сыра наверху», или по-русски башенный монитор с достаточно толстой броней. Да, формально «Монитор» был забронирован гораздо лучше «Вирджинии», так как толщина брони башни составляла целых 8 дюймов, но на самом деле это были 8 листов толщиной всего 1 дюйм, склепанные между собой. Разумеется, это не катаные рельсы, которые использовали южане, но немногим лучше, хотя к этому времени европейские заводы уже освоили производство крупноразмерных катаных плит толщиной до 5 дюймов. Первый командир «Монитора» лейтенант Уорден ясно изложил свои сомнения: «Если снаряд попадет в башню под острым углом, он скользнет, не причинив повреждений. Но что произойдет, когда снаряд попадет в центр башни под прямым углом, когда башня примет на себя всю силу удара? Головки болтов внутри башни могут оторваться и полетят, убивая людей при орудиях. Он также может повредить поворотный механизм, и тогда корабль полностью выйдет из строя».
Херберт Вильсон
Линкоры в бою
1914–1918 гг.
РЕКВИЕМ ЭПОХЕ
В начале двадцатого века Англия была великой колониальной державой, над владениями которой никогда не заходило солнце. Могущество Великобритании и ее несомненное влияние на мировую политику породило своеобразное мировоззрение английского джентльмена, неоднократно описанное в мировой художественной литературе.
Экономическое и политическое господство Соединенного Королевства опиралось не только на развитую промышленность, огромную территорию и неисчислимые людские ресурсы. Великая Британская империя не смогла бы существовать без могучего торгового и военного флота.
Против флота любой страны лорды Адмиралтейства могли выставить превосходящие силы, подкрепив огневую мощь кораблей доблестью моряков и раскинутой по всему миру сетью прекрасно оборудованных военно-морских баз. Сто лет назад, когда первые подводные лодки представляли угрозу прежде всего для своих экипажей, а летательные аппараты были в лучшем случае экстравагантной игрушкой богатых людей, линейные корабли единовластно господствовали в океанах.
Первая мировая война резко изменила расстановку сил на морях. Подводные лодки вышли на океанский простор и торпедными ударами из-под воды стали одерживать победы над эсминцами, крейсерами и линкорами. До января 1916 года подводники Германии отправили на дно 225 английских судов на севере и 54 в Средиземном море, потеряв при этом всего 17 лодок разного водоизмещения.
Появление нового оружия войны на море раскололо общественное мнение Англии на две неравные части. Очень многие инженеры, конструкторы, моряки и политики Соединенного Королевства справедливо считали, что ничего страшного для морского величия страны не произошло. Если первые и потому очень несовершенные подводные лодки в перспективе могут оказаться грозными противниками надводных кораблей, то их надо купить, заказать, а еще лучше построить на отечественных заводах. Во взаимодействии с могучими линкорами Гранд Флита эти маленькие кораблики сохранят и преумножат славу «Владычицы морей». К началу Первой мировой войны британский флот имел 68 лодок отечественной постройки и еще 22 были готовы в ближайшее время сойти на воду.
Сторонники очевидных решений не увидели то, что остро ощутили оставшиеся в меньшинстве поклонники «доброй старой Англии». Они поняли, что подводные лодки, торпедные катера и минные заградители с характерной для них тактикой боевых действий порождены принципиально новой эпохой, где джентльмену уже не будет места.
До появления радаров морской бой предполагал визуальный контакт с противником. Две эскадры в кильватерных колоннах вели генеральное сражение за господство над морем. Подобно боксерам тяжелого веса, они обменивались ударами главных калибров, отвечая попаданием на попадание, отвагой на отвагу и великодушием на великодушие. Если нокаутированный противник поднимал сигнал бедствия, то благородные победители прекращали огонь и при первой же возможности начинали спасать тонущих людей.
Совершенно иначе действует подводная лодка. Невидимая, она подкрадывается к своим жертвам, чтобы нанести торпедный удар и сразу же уйти в глубину, оставив тонущих моряков на произвол судьбы.
Крушение своих жизненных принципов наши прадеды восприняли как «закат Европы» и «царство грядущего Хама». Ощущение близкого Апокалипсиса буквально пронизывает культуру конца XIX и начала XX века. Английский историк Вильсон не стал исключением из правил. Он прощается с прошлым на фактах военной истории.
Херберт Риглей Вильсон родился в 1866 году. За свою долгую жизнь, он умер в тысяча девятьсот сороковом году, этот плодовитый автор написал семь монографий по военной истории и один фантастический роман о войне Англии против Франции и России. В 1896 году в Лондоне вышла его книга «Броненосцы в бою. Очерк военно-морских действий с 1855 по 1895 год и обзор развития броненосного флота в Англии». Через тридцать лет, т. е. в 1926 году, Вильсон опять издает эту свою работу, но уже как первый том двухтомной монографии. Вторым ее томом стала вновь написанная книга «Линейные корабли в бою 1914–1918 гг.».
Переводное издание первой книги появилось в России в 1897 году по инициативе Главного Морского штаба. После революции она у нас не переиздавалась. Второй том был напечатан военным издательством Наркомата обороны СССР в 1935 году. По воле, а точнее своеволию, русского редактора, книгу назвали «Морские операции в мировой войне 1914–1918 гг.». В 1936 году издание повторяется, но уже под авторским названием. Через два года «Линейные корабли в бою» в третий раз выходят на русском языке и очень быстро исчезают с прилавков книжных магазинов. В настоящее время книга Вильсона заслуженно считается библиографической редкостью.
Если сравнить литературу с музыкой, а писателя с композитором, то можно сказать, что Вильсон написал Реквием уходящей в прошлое эпохе. В первой книге его двухтомника звучит тема величия Британии и ее броненосного флота. Во втором томе эту торжественную мелодию пытается заглушить какофония Зла, материализованного в действиях подводных лодок.
Эти две мелодии то звучат по отдельности, то сталкиваются друг с другом и сплетаются в яростном противоборстве. Вот английский крейсер спасает экипаж тонущего германского заградителя и погибает на поставленных им минах. Подводные лодки кайзера топят пассажирские суда нейтральных держав и находят заслуженную смерть под килями британских эсминцев.
Эти маленькие эпизоды большой войны порождают у читателя ощущение напряженного ожидания, которое всегда предшествует появлению главных героев драмы. Наконец они выходят из своих портов и в кильватерных колоннах двигаются навстречу друг другу, чтобы поставить победную точку в генеральном сражении линейных кораблей.
Вильсон не собирается прощаться ни с линкорами, ни с уходящей в прошлое эпохой. Он хочет утвердить ее принципы в новых исторических условиях. Этому в немалой степени способствует характерная для него манера изложения. Как и положено истинному британцу, он избегает дешевой сенсационности и ложной проблемности. Его речь не допускает ни вопросов, ни замечаний со стороны читателя, который умеет вести светскую беседу. Вильсон не дает своим переживаниям выйти наружу и его внутренняя эмоциональность, соединенная с внешней невозмутимостью производит более сильное впечатление, чем открытое выражение радости или скорби.
Подобно английской «Таймс», Вильсон претендует на беспристрастность изложения и оценок. Он признаёт, что немцы превзошли англичан в конструкции кораблей, в точности стрельбы и тактическом мышлении. Столкнувшись с основными силами Гранд Флита, немецкий адмирал граф Шпее талантливым маневром обманывает своего многократно численно превосходящего противника и избегает разгрома. Несмотря на все преимущества своего флота, он выходит из удачно начавшегося для него боя. По мнению Вильсона, это еще раз подтверждает незыблемость морского величия Британии. Чем больше у врага преимуществ, тем выше значение одержанной над ним победы.
Операции Второй мировой войны преподнесли еще один сюрприз, который заметили далеко не все историки. Наконец-то была опровергнута старая истина: корабль не должен сражаться с береговыми батареями. И благодарить за это линкоры должны ту самую проклятую авиацию, которая сместила их с трона, точнее, самолеты-корректировщики. Теперь линкор мог вести точный огонь с большой дистанции, не подвергая себя особому риску, как это было в 1915 году в Дарданеллах. Линкоры союзников уничтожали не только японские батареи на островах Тихого океана, где не стояло орудий крупнее 203 мм, но и тяжелые батареи немцев в Бресте и Шербуре. Конечно, корабельной артиллерии помогали пикировщики, но и орудия линкоров сказали свое веское слово.
Хотя, зачем для этого нужно было строить такие большие и дорогостоящие корабли? Можно было обойтись дешевыми мониторами, англичане же построили "Аберкромби" и "Робертс". И если бы нашелся второй Витторио Куниберти, который где-то так в 1943 году написал статью "Идеальный линкор для американского флота", он наверняка бы предложил скрестить "Робертс" с "Айовой" и каким-нибудь крейсером ПВО. В результате получилось бы нечто вроде проектов достройки французского линкора "Жан Бар" на американских верфях: много-много зениток и одна башня главного калибра при вполне приличной скорости. А что? Устойчивость ПВО авианосного соединения такой корабль обеспечит, береговую батарею расстреляет, а линейный бой ему явно не предстоит.
Собственно, после войны уцелевшие и деградировали до состояния быстроходных мониторов. Американские "Айовы" повоевали в Корее и Вьетнаме, в Ливане и Ираке именно в этом качестве. Даже появление "Томагавков" на их палубах ничего не изменило, ну получился ракетный монитор. Так ведь еще в 1950-х годах были предложены проекты перестройки этих же кораблей в ракетно-баллистические мониторы BBMG. Грустный и парадоксальный конец карьеры бывшего владыки морей…
Не совсем броненосцы и совсем не линкоры
Существует интересный вопрос: кто же на самом деле открыл Америку, но главное при этом - зачем он совершил столь мерзкий поступок? Сначала нам все было совершенно ясно: это сделал великий генуэзец Христофор Колумб в 1492 году, американцы даже праздновали День Колумба. Потом как-то незаметно начали возникать проклятые вопросы. И Колумб вроде не совсем Колумб, а Кристобаль Колон, да и не из Генуи вовсе, а откуда-то еще. И вот уже американцам приходится праздновать День Лейфа Эрикссона, который, как выяснилось, открыл Америку за 500 лет до Колумба. Впрочем, Колумба не обидели, поэтому в США 9 октября празднуют день Лейфа, а 21 октября - день Христофора, и все довольны. После этого открыватели Америки посыпались, как из дырявого мешка, но признавать их сами американцы почему-то не торопятся. Причина понятна: вы себе можете представить, чтобы в Соединенных Штатах праздновали День Чжэн Хэ?! Вот лично я никак не могу. Ладно бы еще там Жуана Кортрериала или монаха Брендана, так ведь китайцы еще и Ху Шена могут предъявить, или вообще малийский султан вдруг возникнет. В качестве уже полного бреда была выдвинута гипотеза, что Америку открыл Тамерлан во время похода на Индию, и это название произошло от его титула - амир Тимур Гураган, - то есть Амир-ака. Сами понимаете, это, безусловно, доказывает, что Америку открыли узбеки.
Примерно так же обстоит дело и с броненосцами, сиречь линкорами. Когда именно и где именно появился первый броненосный линейный корабль, с полной определенностью сказать нельзя, во всяком случае, каждый историк решает этот вопрос по-своему. Вы можете выбрать любой из понравившихся вам вариантов, мы отправляемся в небольшое путешествие в прошлое.
Остановка первая - 1859 год, в Англии заложен железный фрегат "Уорриор" с бортовой броней. Фрегатом его назвали, разумеется, только потому, что вооружение - 36 пушек - было совершенно неприличным для линейного корабля, зато водоизмещение (более 9000 тонн) вдвое превосходило водоизмещение любого деревянного линейного корабля. Французы это оспаривают, утверждая, что еще в 1858 году они заложили деревянный, но броненосный корабль "Глуар". В крайнем случае, они даже готовы отнести эту дату еще на несколько лет назад, когда во время осады Севастополя они построили несколько бронированных плавучих батарей и сумели с их помощью взять крепость Кинбурн. Однако с ними совершенно не согласны корейские историки, которые утверждают, что адмирал Ли Сун Син под руководством нашего горячо любимого вождя товарища Кобуксона… Или наоборот? Наш великий вождь товарищ Кобуксон… Ладно, короче еще в 1592 году в морском бою у острова Хансан корейцы разгромили японцев с помощью первых в мире броненосцев. То, что плоскодонка в 300 тонн просто утонет под весом брони, их совершенно не интересует. Было ценное указание "оно плавает", значит, все остальное - фальсификация истории в ущерб интересам. Японцы скромно намекают, что участвовавшие в том же сражении корабли атакэбунэ тоже могли иметь бронирование, хотя оно японцам не помогло. Но мы должны отвергнуть все эти претензии как несостоятельные. Ведь еще две тысячи лет назад Архимед построил корабль "Сиракузянка", на палубе которого были установлены железные щиты для защиты команды, значит, первый в истории броненосец построили в Сиракузах. Непонятно только, кто должен заявлять претензию на первенство. Сиракузы находятся на Сицилии, как бы Италия, но, с другой стороны, это была греческая колония, как бы Греция. Вот и решай сам.
Свои претензии выставляют и американцы. Они, разумеется, не докатились до утверждения, будто племена сиу строили броненосные каноэ, однако с гордостью заявляют, что первый в истории бой броненосных кораблей состоялся 8 марта 1862 года. С этим спорить сложно, разве что трудно назвать "Монитор" и "Вирджинию" кораблями, слишком уж они были… немореходными, что ли. Здесь мы сталкиваемся с еще одним милым примером исторического жульничества. Подавляющее большинство источников называет это столкновение боем "Монитора" с "Мерримаком", хотя "Мерримаком" назывался деревянный фрегат еще единых Соединенных Штатов, а броненосец Конфедеративных Штатов носил имя "Вирджиния". То есть USS "Merrimac" это вам совсем не CSS "Virginia", хотя вполне современные авторы Джек Грин и Алессандро Массиньяни думают иначе.
Главной же причиной появления брони на кораблях называют создание разрывных снарядов, или бомб, как их тогда называли. Но с боевым применением бомбических орудий тоже не все прозрачно ясно. Русские историки уверенно заявляют, что решающим событием стало сражение у Синопа, в котором Черноморский флот 30 ноября 1853 года уничтожил турецкую эскадру, главную роль в этом сыграли бомбические орудия Пексана. Однако они впервые были использованы в бою у Вера-Крус в Мексике еще в 1839 году. А в 1849 году датский парусный линейный корабль "Христиан VIII" имел несчастье связаться с прусской береговой батареей в Экернфиорде с печальными для себя последствиями. Но совершенно справедливо будет сказать, что именно Синоп рассеял последние сомнения - деревянные корабли не могут противостоять разрывным снарядам.
Также не до конца решен и вопрос с применением линейной тактики. Гордые адмиралы "Владычицы морей" уверенно заявляют, что это именно они первыми заложили основы главного тактического приема всех флотов на предстоящие несколько веков во время англо-голландских войн. Наверное, систематическое использование кильватерной колонны началось именно тогда, но первый пример мы можем увидеть гораздо раньше. 12 февраля 1503 года в сражении у Малабарского берега Индии знаменитый мореплаватель Васко да Гама дал классический пример использования линейной тактики. Выстроив свои корабли в кильватерную колонну, он артиллерийским огнем разгромил флотилию заморина Каликута. То есть, как это бывает всегда, концепция бронированного линейного корабля родилась не на пустом месте и не вдруг, флоты всего мира шли к ней достаточно долго.
Но все-таки вернемся к сражениям Гражданской войны в США, потому что именно они окончательно изменили характер морской войны, возврата к старому больше не было.
После начала Гражданской войны командование Конфедерации начало лихорадочно искать способ как-то нейтрализовать безусловное превосходство северян на море, так как практически весь флот остался в их распоряжении. Единственным решением было создать качественно новый корабль, который сумеет противостоять всему, что смогут выставить против него северяне, причем не только выстоять, но и победить. Промышленная слабость Юга позволяла вести речь только о единицах, но никак не о флоте. Вам это ничего не напоминает? Правильно, все новое - это хорошо забытое старое, именно такие соображения сто лет спустя подтолкнули японцев начать строительство линкоров типа "Ямато". Жаль только, что при этом они совершенно забыли, чем завершилась боевая карьера броненосцев Конфедерации и какие победы они сумели одержать.
Как ни странно, но морского министра Конфедерации Мэллори на идею создания броненосца натолкнула статья в лондонской "Таймс". В конце концов было решено перестроить в броненосец фрегат "Мерримак", доставшийся южанам в качестве трофея на верфи в Госпорте. Хотя корпус фрегата почти сгорел, его машины находились в сносном состоянии, как утверждали южане. И здесь мы сталкиваемся с первым противоречием. Все, буквально все описания сражений Гражданской войны пестрят жалобами офицеров флота Конфедерации на отвратительное состояние машинных установок, причем история "Вирджинии" совсем не исключение. Как неплохое состояние машины за время перестройки корабля превратилось в ужасное в первом же бою - полная загадка.
Линкоры в бою. Великие и ужасные - описание и краткое содержание, автор Больных Александр, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки ParaKnig.me
Новая книга от автора бестселлера «Дуэли авианосцев»! Лучшее исследование ведущего историка флота, которое при всем своем профессионализме читается как захватывающий авантюрный роман! Невероятные приключения и превращения линейного корабля на протяжении четырех столетий - от деревянных парусников до закованных в тяжелую броню колоссов, кажущихся пришельцами из другого мира!
Почему этот класс кораблей неоднократно менялся до неузнаваемости? Отчего в XX веке линейные флоты, на создание которых были потрачены астрономические суммы, не оправдали возлагавшихся на них надежд, а ставка на генеральное артиллерийское сражение оказалась бита? Правда ли, что линкоры навсегда уступили первенство авианосцам - или ракетное оружие подарило им новую жизнь? И стоит ли в ближайшем будущем ожидать очередной «реинкарнации» линкора?
Эта книга позволит по-новому взглянуть на прошлое, настоящее и будущее самых грозных боевых кораблей в истории - наглядного олицетворения морской мощи.