Н. Юденич (краткая биография). Генерал Юденич: революция, гражданская война, эмиграция

Николай Николаевич Юденич родился 18 июля (30 июля по ст. стилю) 1862 в Москве, в семье коллежского советника Николая Ивановича Юденича (1836 -- 1892). В 1881 окончил Александровское военное училище, а в 1887 - Академию Генштаба. Во время Русско-японской войны (1904-1905) командовал полком. После войны служил начальником штаба Казанского (1912) и Кавказского (1913) военных округов.

С начала Первой мировой войны Юденич стал начальником штаба Кавказской армиии, ведшей бои с войсками Османской империи. На этом посту он одержал разгромную победу над Энвер-пашой в Сарыкамышском сражении. В январе 1915 Юденич был произведён из генерал-лейтенанта в генералы от инфантерии и назначен командующим Кавказской армией. В течение 1915 года подразделения под командованием Юденича вели бои в районе города Ван, который несколько раз переходил из рук в руки. 13-16 февраля 1916 Юденич выиграл крупное сражение под Эрзерумом и захватил город Трапезунд.

После Февральской революции Юденича назначили командующим Кавказским фронтом, но уже через месяц, в мае 1917 г., он был снят с должности как "сопротивляющийся указаниям Временного правительства" и был вынужден уйти в отставку. В 1918 эмигрировал в Финляндию. В 1919 Юденич был назначен А. В. Колчаком главнокомандующим Северо-Западной армией, сформированной русскими эмигрантами в Эстонии, и вошел в состав Северо-Западного правительства. В сентябре 1919 армия Юденича прорвала фронт большевиков и подошла к Петрограду, но была отброшена. Юденич эмигрировал в Англию и впоследствии переселился во Францию, где и умер. Политической деятельностью в эмиграции не занимался.

Гений наступления и маневра

Материал может быть использован при подготовке урока по темам: "Первая мировая война 1914 1918 гг." и "Гражданская война". 9-й класс.

В октябре 2003 г. исполнилось 70 лет со дня смерти одного из выдающихся полководцев Первой мировой войны генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича. Однако в отечественную историю он вошел как белый генерал, безуспешно пытавшийся в 1919 г. взять Петроград. Дополнительную "славу" ему снискал вышедший на экраны страны и ставший очень популярным художественный фильм, посвященный Гражданской войне на Северо-Западе России (хотя сам генерал на экране не появляется) "Мы из Кронштадта". Успех фильма был настолько велик, что эта лента получила даже главный приз на Международной выставке в Париже в 1937 г., а в 1941 г. Сталинскую премию II степени. Вот пожалуй и все, что известно современному читателю об этом генерале. А между тем Н.Н. Юденич, провоевавший всю Первую мировую войну на Кавказском фронте, как и его великий соотечественник А.В. Суворов, не проиграл ни одного сражения противнику.

Родился будущий полководец в Москве 18 июля 1862 г. Его отец происходил из дворян Минской губернии и служил в чине коллежского советника. Первоначальное образование Н.Н. Юденич получил в кадетском корпусе, а затем продолжил его в 3-м Александровском военном училище в Москве. Каждый год он с нетерпением ожидал выхода на Ходынское поле, где располагался летний лагерь училища. Молодой юнкер любил тактические учения, стрельбы, топографические съемки и другие практические занятия.

Окончив в 1881 г. военное училище в чине подпоручика армейской пехоты, Н.Н. Юденич отправился для прохождения службы в столицу, в лейб-гвардии Литовский полк. Потом он служил в Средней Азии в 1-м Туркестанском, а затем во 2-м Ходжентском резервных стрелковых батальонах. После производства в поручики гвардии в 1884 г. он поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. Окончил ее Н.Н. Юденич в 1887 г. по первому разряду с присвоением звания "штабс-капитан гвардии". Он был причислен к Генеральному штабу и назначен старшим адъютантом штаба 14-го армейского корпуса, дислоцированного в Варшавском военном округе. В дальнейшем (с 1892 г. подполковником, а с 1896 г. полковником) Н.Н. Юденич служил в штабе Туркестанского военного округа, командовал батальоном, был начальником штаба Туркестанской стрелковой бригады. По воспоминаниям сослуживца Юденича Д.В. Филатьева, в те годы молодого полковника отличали "прямота и даже резкость суждений, определенность решений и твердость в отстаивании своего мнения и полное отсутствие склонности к каким-либо компромиссам"1. К этому следует добавить немногословность Н.Н. Юденича. "Молчание, говорил о нем другой его сослуживец А.В. Геруа, господствующее свойство моего тогдашнего начальника"2. Обрел молодой полковник и семейное счастье, женившись на Александре Николаевне Жемчужниковой.

В 1902 г. Н.Н. Юденич вступил в командование 18-м стрелковым полком, входившим в состав 5-й стрелковой бригады 6-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии. С началом русско-японской войны часть, в которой служил Н.Н. Юденич, отправилась в действующую армию. В это же время в штабе Туркестанского военного округа ему предложили занять вакантную должность дежурного генерала. Но он отказался от спокойной штабной службы и отбыл вместе с дивизией к театру военных действий, полагая, что личный пример начальника лучшее воспитательное средство для подчиненных, и стараясь следовать этому как в мирное, так и в военное время. В сражении при Сандепу в январе 1905 г. некоторые военачальники проявили нерешительность, но Юденич выказал смелость и инициативу, возглавив атаку вверенного ему полка, и обратил противника в бегство. Инициатива храброго полковника не осталась незамеченной даже скупым на похвалу командующим маньчжурской армией генералом от инфантерии А.Н. Куропаткиным.

В Мукденском сражении в феврале 1905 г. Юденич во главе полка лично участвовал в штыковой атаке. В этом бою он получил два ранения и был отправлен в госпиталь. За героизм, проявленный на полях сражений, его наградили Золотым оружием с гравировкой "За храбрость", а также орденами Святого Владимира 3-й степени с мечами, Святого Станислава 1-й степени с мечами. В июне 1905 г. Юденич был произведен в генерал-майоры.

В 1907 г. он получил должность генерал-квартирмейстера штаба Казанского военного округа. В декабре 1912 г. состоялось еще одно назначение Юденича произвели в генерал-лейтенанты и назначили начальником штаба того же военного округа. Уже в январе 1913 г. он оказался на службе в Кавказском военном округе на той же должности. На новом месте молодой генерал быстро завоевал симпатии сослуживцев. Впоследствии его товарищ по службе генерал Веселозеров вспоминал: "В самый краткий срок он стал и близким, и понятным для кавказцев. Точно он всегда был с нами. Удивительно простой, в котором отсутствовал яд под названием "генералин", снисходительный, он быстро завоевал сердца. Всегда радушный, он был широко гостеприимен. Его уютная квартира видела многочисленных сотоварищей по службе. ...Пойти к Юденичу это не являлось отбыванием номера, а стало искренним удовольствием для всех, сердечно его полюбивших"3. Радушие и приветливость вовсе не означали, что генерал попустительствовал в вопросах службы. Здесь он проявлял требовательность как к себе, так и к другим, стремясь подавать пример в исполнении служебного долга. "Работая с таким начальником, писал Веселозеров, каждый был уверен, что в случае какой-либо порухи он не выдаст головой подчиненного, защитит, а потом сам расправится как строгий, но справедливый начальник"4.

В работе с офицерами Н.Н. Юденич был выдержан и немногословен, не допускал мелочной опеки. Другой его сослуживец генерал Драценко писал об этом: "Он всегда и все спокойно выслушивал, хотя бы то было противно намеченной им программе. Никогда генерал Юденич не вмешивался в работу подчиненных начальников, никогда не критиковал их приказы, доклады, но скупо бросаемые им слова были обдуманы, полны смысла и являлись программой для тех, кто их слушал"5.

В полную силу полководческий талант Н.Н. Юденича раскрылся на полях сражений Первой мировой войны. 20 октября 1914 г. в ответ на обстрел турецкими военными кораблями ряда русских портов на Черном море Россия объявила войну Турции. Из частей Кавказского военного округа была сформирована Кавказская армия. Главнокомандующим стал наместник на Кавказе генерал от кавалерии И.И. Воронцов-Дашков, его помощником генерал от инфантерии А.З. Мышлаевский, начальником штаба генерал-лейтенант Н.Н. Юденич.

Кавказская армия занимала полосу от Черного моря до озера Урия протяженностью 720 км. Военные действия для Кавказской армии начались встречным сражением на эрзерумском направлении, где ей противостояла 3-я турецкая армия. 9 декабря 1914 г. турецкие войска перешли в наступление и вскоре оказались в тылу главных сил Кавказской армии. Н.Н. Юденич был назначен командующим Сарыкамышским отрядом. Благодаря тщательно разработанному им плану Сарыкамышской операции, русские войска не только отразили наступление противника, но и перешли в контрнаступление, окружив и пленив главные силы 3-й турецкой армии. Неукротимая воля к победе и твердое управление войсками, личный пример генерала, во все дни напряженного сражения находившегося на передовой, в сочетании со стойкостью и мужеством русских солдат и офицеров принесли полную победу Сарыкамышскому отряду. К 5 января 1915 г. турецкие войска были отброшены в исходное положение. Потери противника составили 90 тыс. убитыми, ранеными и пленными. Следует особо отметить, что уже в этой первой планировавшейся Н.H. Юденичем боевой операции явственно обнаружилась одна из главных черт его полководческого дарования способность идти на разумный риск, принимать смелые тактические решения, основанные на знании обстановки. Оценив по достоинству заслуги Н.Н. Юденича в Сарыкамышской операции, Николай II произвел его в чин генерала от инфантерии, наградил высшим военным орденом России Святого Георгия 4-й степени, а 24 января назначил командующим Кавказской армией. Именно на этом высоком посту началось становление Н.Н. Юденича как одного из выдающихся полководцев Первой мировой войны.

В июне июле 1915 г. под его руководством была проведена Алашкертская операция, в результате которой удалось сорвать план турецкого командования прорвать оборону Кавказской армии на карском направлении. За ее успешное проведение командующий был удостоен ордена Святого Георгия 3-й степени.

Осенью того же года резко ухудшилась обстановка в Персии (Иране). Там целенаправленно действовали многочисленные германо-турецкие агенты и сформированные ими диверсионные отряды. Антироссийские элементы имели большое влияние в Персии, страна вот-вот должна была бы вступить в войну на стороне Германского блока. Чтобы не допустить втягивания Персии в войну, главнокомандующий Кавказским фронтом великий князь Николай Николаевич (сменивший на этом посту И.И. Воронцова-Дашкова) добился от Ставки разрешения на проведение операции, получившей название Хамаданской. Ее разработку поручили Н.Н. Юденичу. Для проведения операции был создан экспедиционный корпус. Командование им было возложено на хорошо зарекомендовавшего себя в боях генерал-лейтенанта Н.Н. Баратова. Корпус перебросили из Тифлиса (Тбилиси) в Баку, где он был погружен на корабли и переправлен к персидскому берегу. 30 октября 1915 г. части корпуса внезапно высадились в порту Энзели. В течение следующего месяца корпус совершил ряд военных экспедиций в глубь Персии, разгромив несколько диверсионных отрядов. Были заняты города Хамадан, Кум, а также ряд других населенных пунктов на подступах к столице страны Тегерану. Одновременно были пресечены попытки проникновения вражеских вооруженных формирований в восточную часть Персии и в Афганистан. В результате этой четко спланированной операции удалось обезопасить левый фланг Кавказской армии и устранить угрозу вступления Персии в войну на стороне Германского блока. Немалая заслуга в ее успешном проведении принадлежала ее главному разработчику Н.Н. Юденичу.

К концу осени 1915 г. турецкое командование полагало, что в горной местности, не приспособленной для активных крупномасштабных военных действий зимой, русское наступление невозможно. Тем не менее Н.Н. Юденич все больше склонялся к переходу войск в наступление к концу декабря. Упор делался на внезапность и тщательность подготовки войск. Основная идея предстоящей Эрзерумской операции, сформулированная командармом на совещании штаба Кавказской армии 18 декабря, заключалась в прорыве обороны противника на трех направлениях эрзерумском, ольтынском и битлисском. Главный же удар Н.Н. Юденич предлагал нанести в направлении Кёприкёй. Конечной целью операции ставился разгром 3-й турецкой армии и овладение важным узлом коммуникации сильно укрепленной крепостью Эрзерум. Окруженная горами и мощными фортификационными сооружениями, крепость эта, особенно зимой, когда горы покрыты льдом и снегом, казалась неприступной. Поэтому Н.Н. Юденич, добившись разрешения на проведение операции, взял на себя всю ответственность за ее последствия. Это было смелое решение, здесь был немалый риск, но разумный риск полководца, а не авантюриста. Эту черту характера нашего героя служивший в разведке штаба Кавказской армии подполковник Б.А. Штейфон писывал так: "В действительности каждый смелый маневр генерала Юденича являлся следствием глубоко продуманной и совершенно точно угаданной обстановки. И главным образом духовной обстановки. Риск генерала Юденича это смелость творческой фантазии, та смелость, какая присуща только большим полководцам"6. Командарму понадобилось всего три недели чтобы провести перегруппировку войск. За это время для непосредственного участия в штурме Эрзерума он сосредоточил две трети сил Кавказской армии. Подготовка операции проводилась с максимальной секретностью, отличалась продуманностью, точным распределением сил и средств, хорошим материально-техническим обеспечением.

Начавшееся 28 декабря 1915 г. наступление стало для турецкого командования полной неожиданностью. Прорвав оборону 3-й турецкой армии на участке Маслахат-Кёприкёй, войска под командованием Н.Н. Юденича штурмом с севера, востока и юга 3 февраля 1916 г. овладели крепостью Эрзерум и отбросили противника на 70 100 км на запад. В самой крепости было пленено около 8 тыс. солдат и 137 офицеров противника. Результатом операции стала вторичная утрата (после Сарыкамышской операции 1914 г.) боеспособности 3-й турецкой армии, лишившейся более половины личного состава 60 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. "Этот успех, отмечал начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии М.В. Алексеев, приобрел на Ближневосточном театре особую значимость на фоне неудач Дарданельской операции и наступления англичан в Месопотамии"7. Оценивая действия Н.Н. Юденича в Сарыкамышской и Эрзерумской операциях, генерал-квартирмейстер Кавказской армии Е.В. Масловский особенно подчеркивал, что "Юденич обладал необычайным гражданским мужеством, хладнокровием в самые тяжелые минуты и решительностью. Он всегда находил в себе мужество принять нужное решение, беря на себя и всю ответственность за него, как то было в Сарыкамышских боях и при штурме Эрзерума. Обладал несокрушимой волей. Решительностью победить во что бы то ни стало, волею к победе весь проникнут был генерал Юденич, и эта его воля в соединении со свойствами его ума и характера являли в нем истинные черты полководца"8.

За блестяще проведенную Эрзерумскую операцию командарм был удостоен ордена Святого Георгия 2-й степени. Этой высочайшей наградой за все годы Первой мировой войны, кроме Н.Н. Юденича, были отмечены только три полководца Верховный главнокомандующий генерал от кавалерии великий князь Николай Николаевич, главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал от артиллерии Н.И. Иванов и главнокомандующий армиями Северо-Западного, а затем Северного фронтов генерал от инфантерии Н.В. Рузский. Как видно из приведенного списка кавалеров 2-й степени ордена Святого Георгия, только один Н.Н. Юденич был всего лишь командармом. В высочайшем приказе о его награждении говорилось: "В воздаяние отличного выполнения, при исключительной обстановке, блестящей боевой операции, завершившейся взятием штурмом Деве-Бойнской позиции и крепости Эрзерума 2 февраля 1916 года"9.

Отметим попутно, что эту победу Н.Н. Юденич одержал в трудной борьбе и с собственным начальством. Так, после взятия Кёприкёйской позиции главнокомандующий войсками Кавказского фронта великий князь Николай Николаевич предписал отвести армию от Эрзерума и стать на зимние квартиры, полагая, что штурм сильнейшей крепости в жестокую стужу, по грудь в снегу и без осадной артиллерии осуществить невозможно. Но командарм не сомневался в успехе, т.к. видел ежечасно, сколь высок боевой дух воинов Кавказской армии, и взял на себя смелость напрямую сноситься с Верховным главнокомандующим Николаем II. Ставка, не без нажима со стороны начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала от инфантерии М.В. Алексеева, дала добро.

Вскоре после взятия Эрзерума главнокомандующий войсками Кавказского фронта великий князь Николай Николаевич отправил в Ставку телеграмму: "Господь Бог оказал сверхдоблестным войскам Кавказской армии столь великую помощь, что Эрзерум после пятидневного беспримерного штурма взят"10.

Этот успех, сравнимый разве что с Измаильским штурмом А.В. Суворова в 1790 г., произвел сильное впечатление как на союзников России, так и на ее противников. Перед русской армией с овладением Эрзерумом открывался путь через Эрзинджан в Анатолию центральную область Турции. И не случайно спустя всего месяц, 4 марта 1916 г., было заключено англо-франко-русское соглашение о целях войны Антанты в Малой Азии. России был обещан Константинополь, Черноморские проливы и северная часть турецкой Армении.

Генерал Юденич остался единственным из командующих армий верным присяге и преданный Государю Императору Николаю II.
В критические февральские дни 1917 года на совещании у Главнокомандующего Кавказской Армией Великого Князя Николая Николаевича, последний обратился с вопросом к генералу Юденичу, может ли он ручаться за верность и преданность Кавказской Армии? Юденич ответил: «Кавказская Армия, безусловно, предана Государю и долгу службы!».

Родной дядя Императора, проигнорировав ответ генерала Юденича и составленную генералом Н.Н. Янушкевичем верноподданническую телеграмму с выражением преданности Его Величеству, послал Императору Николаю II депешу с коленопреклоненной мольбой отречься от Престола!
Убежденный монархист, генерал Юденич после Отречения Государя трудно мирился с существованием Временного Правительства, оставаясь на своем посту лишь из любви к своей Кавказской Армии.
Верховным Главнокомандующим Русской Армии Великим Князем Николаем Николаевичем 3 марта 1917 года генерал от инфантерии Н.Н. Юденич был назначен Главнокомандующим Отдельной Кавказской Армии, а после образования Кавказского Фронта 3 апреля назначается его Главнокомандующим. В марте 1917 года по причине плохого снабжения и усталости войск, генерал Юденич прекратил начавшееся наступление на Багдадском и Пенджабском направлениях, и отвёл 1-й и 7-й корпуса в районы базирования. Несмотря на требования Временного Правительства, он отказался возобновить наступление, обусловленное стремлением Временного кабинета министров оказать услугу Великобритании. 5 мая он был отозван с должности Главнокомандующего в Петроград. Официальная формулировка отстранения гласила “за сопротивление указаниям”. На вопрос же военному министру А.Ф. Керенскому о причине своего снятия с должности, генерал Юденич получил ответ: «Вы слишком популярны в своей Армии!». На прощание чины Кавказской Армии преподнесли своему Командующему золотую шашку, осыпанную драгоценными камнями.

***
В Петрограде чета Юденичей поселилась на квартире адмирала Хоменко в то время свободной в доме страхового общества «Россия» на Каменоостровском проспекте.
Посетив Государственный Банк, чтобы снять некоторую сумму денег из своих сбережений, генерал Юденич был восторженно встречен, как герой Русской Армии банковскими служащими, которые посоветовали ему снять все деньги, продать всю недвижимость и держать вырученные средства у себя. Супруги Юденич продали дом в Тифлисе и земли в Кисловодске. Всю ценность совета они поняли уже на чужбине, когда смогли сами нормально устроить быт и помочь многим русским беженцам.
Вскоре генерал Юденич был направлен в казачьи области «для ознакомления с настроением казачества».
Во время Октябрьского переворота Н.Н. Юденич находился в Москве. Вернувшись в Петроград, он предпринял попытку создания тайной офицерской организации из числа офицеров Лейб-Гвардии Семёновского полка, находившегося на службе у большевиков. Инициатива увенчалась успехом, в дальнейшем уже на Петроградском фронте летом 1919 года Семёновский полк в полном составе перешёл от красных на сторону северо-западников.
В двадцатых числах ноября 1918 года используя чужие документы при помощи тайной офицерской организации с супругой Александрой Николаевной, полковником Г.А. Данилевским и согласившимся стать его личным адъютантом, поручиком Н.А. Покотилло (родственником его жены) генерал Юденич прибыл на поезде из Петрограда в Гельсингфорс.
В Финляндии Николай Николаевич заручившись поддержкой Особого комитета по делам русских беженцев, под председательством бывшего премьер-министра А.Ф. Трепова и генерала, барона К.Г. Маннергейма встает во главе Военно-политического центра и военной организации, стремясь к созданию Белого Фронта. Соотечественникам в Финляндии импонировало имя столь заслуженного и известного генерала. Современники вспоминали: «Командование?.. Других генералов с таким большим всероссийским именем вокруг не было». «Из всех генералов, кандидатура которых выдвигалась, как руководителей добровольческой армии в Европейской России, безусловно, на первом месте был Юденич. На всех буквально гипнотическое воздействие оказывала фраза, которую всегда про него говорили: “Генерал, который не знал ни одного поражения” <…>. «Генерал держался очень уверенно, говорил, что если ему не будут мешать, то он большевиков “раскидает”. Если не будут мешать!». «Крепкий как кремень, упрямый даже перед лицом смерти, твердой воли, сильный духом». «Сосредоточение командования в руках общеизвестного полководца и героя Кавказского Фронта считалось наиболее подходящим».
Контр-адмирал В.К. Пилкин после первой встречи в Финляндии с генералом Юденичем 6 января 1919 года запишет в своём дневнике: «Ну, какое же общее впечатление произвёл на меня Юденич? Хорошее и немного странное! Он не совсем обыденный человек, не то чудаковат, не то просто сильно себе на уме, неладно скроен, да крепко сшит, вероятно, очень цельный характер».
Несколько позже он утвердится в своём мнении: «Юденич, несомненно, очень умён. Никто его не обманет. Стоит посмотреть, как он слушает, поглядывая исподлобья на разный люд, являющийся к нему, кто с проектом, кто с докладом. Заметно, что он всех насквозь видит и мало кому верит. Если скажет что-нибудь, то слово его всегда метко и умно, но говорит мало, очень молчалив… При этом он совсем не угрюм и в нём много юмора».
Приказом Адмирала А.В. Колчака от 5 июня 1919 года генерал Юденич назначается Главнокомандующим всеми русскими силами Северо-Западного Фронта и выезжает из Финляндии в Ревель на встречу с Командующим Северным корпусом генералом А.П. Родзянко, откуда вместе с ним на поезде прибывает в Ямбург и посещает фронт.
«23 июня Ямбург встречал Главнокомандующего Северо-Западным Фронтом генерала от инфантерии Юденича. Для встречи на перроне вокзала был выстроен почётный караул от Ямбургской Стрелковой Дружины в составе одной роты под командой штабс-ротмистра Андреевского при оркестре музыки. На правом фланге находились Ямбургский Комендант полковник Бибиков, командир Ямбургской Стрелковой Дружины полковник Столица и другие начальствующие лица. К вокзалу стеклось множество городского населения. В 8 часов 30 минут дня подошёл экстренный поезд. Из вагона вышел генерал Юденич, командир Северного Корпуса генерал-майор Родзянко, Начальник штаба корпуса генерал-майор Крузенштерн, Начальник Военно-Гражданского Управления области полковник Хомутов и чины штаба Главнокомандующего полковник Даниловский и штабс-капитан Покотилло.
Генерал Юденич обратился к почётному караулу с приветствием и благодарил войска Северного Корпуса за их боевую службу и геройскую защиту Отечества. Затем генералом были приняты ординарцы от почётного караула подпоручик Шведов и унтер-офицер Андреев. Андреев - Георгиевский Кавалер удостоился расспросов Главнокомандующего о его боевой жизни и совершенном им подвиге. <…> Обойдя представлявшихся ему чинов Ямбургского Гарнизона и представителей местного населения, генерал пропустил почётный караул церемониальным маршем и вторично благодарил молодцов ямбургцев. <…> Проехав по городу, Главнокомандующий вошёл в храм Божий, где был встречен духовенством крестом и молитвой. Затем был осмотрен военный лазарет. Перед вечером генерал Юденич отбыл на боевой фронт. Проводив знаменитого покорителя Армении, население Ямбурга стало медленно расходиться, обсуждая подробности встречи, весьма довольное тем, что в лице столь известного боевого военачальника, наконец-то стали объединяться разбросанные от Архангельска до Вильны силы Северо-Западного Фронта».
Очевидец вспоминал: «Выра была в верстах 20 к западу (от ст. Волосово – С.З.). Мы увидели, что там стоит тот самый бронепоезд, который захватил капитан Данилов и ещё общевоинский состав и вся платформа полна офицеров. Наш состав прошёл мимо платформы и остановился немного дальше. В центре платформы я увидел гигантского роста генерала, оказавшегося генералом Родзянко, в то время командующего армией. <…> С ним ехали союзные офицеры в чужих формах, вероятно, английских. Много - не меньше 50 – офицеров, которые очевидно составляли штаб <…> и почётную свиту. <…> Поразил меня блеск форм: здесь были и свитские офицеры в замечательных мундирах и казачьи, и морские офицеры и, по-видимому, разных полков, гвардейских и кавалерийских. Все были в парадных мундирах. Посередине стоял почётный караул из 20 солдат высокого роста, одетых в прекрасно подобранные гимнастёрки. Они отлично держали “на караул”, и у них были фуражки с синим околышем с романовскими кокардами. Очень боевой, торжественный и немного даже залихватский вид был у этой роты: до известной степени, гвардейская часть Белой армии. Я на всю жизнь сохранил это последнее яркое видение Императорской армии, мундиров, блеска, солдаты тянулись, унтер-офицеры стояли картинно, отдавая честь и всё было очень торжественно».
26 июня 1919 года генерал Юденич вернулся в Финляндию.
Укоренилось мнение, что якобы генерал Юденич не признавал независимости Финляндии и Эстонии и только и ждал того момента, когда можно будет уничтожить самостоятельность последней.
В действительности, генерал Юденич оказался в весьма сложном положении. Будучи убеждённым монархистом, он был вынужден считаться с непредрешенческой программой армий Белых Фронтов и лозунгом «За единую и неделимую Россию!», с другой стороны для него не являлось секретом недружелюбие правящих кругов Англии за исключением военного министра Уинстона Черчилля.
И, в-третьих, он понимал, что единственной базой для разворачивания русских белых войск может быть лишь территория Финляндии, или Эстонии.
Английский посол в Париже лорд Берти, характеризовав настроения правительственных кругов Англии, ещё 6 декабря 1918 года записал в своем дневнике: «Нет больше России! Она распалась, исчез идол в виде Императора и религии, который связывал разные нации православной верой. Если только нам удастся добиться независимости Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т.д., и сколько бы их не удалось сфабриковать, то, по-моему, остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку!».
Главные союзники генерала Юденича англичане втайне стремились к ослаблению или уничтожению Балтийского флота и не хотели способствовать возрождению сильной и прежней России, видя в ней своего вечного конкурента в геополитике. Чтобы «соблюсти лицо» они не могли полностью отказать в помощи СЗА, но и помощь эта выливалась в полумеры. В Эстонию для СЗА доставлялись морским путём непригодные к стрельбе артиллерийские орудия, старые танки…
А.И. Куприн вспоминал: «Однажды три четверти ёмкости пароходного трюма (восемьдесят мест!) <…> погрузили для отправки в Ревель <…> фехтовальными принадлежностями: замшевыми нагрудниками, перчатками, рапирами и масками».
Великая Княгиня Виктория Фёдоровна ещё в январе 1919 года писала королю Англии Георгу V, называя большевиков «подонками, пытающимися утвердить свою власть террором против человечности и цивилизации». <…> «Я прошу в этом письме помочь уничтожить сам источник, откуда большевицкая зараза распространяется по всему миру. В борьбе за освобождение от тирании от большевиков <…> Петроград остается главным объектом военных операций. Несмотря на это, генерал Юденич, глава русских военных соединений на побережье Финского залива, не смог снарядить свою армию и не получил ответа на свое обращение к союзникам, отправленное в конце декабря. <…> Население Петрограда умирает от голода. И хотя эта армия, которая в настоящее время формируется, географически и, следовательно, стратегически находится в наиболее выгодном положении для нанесения решающего удара, мы не осмеливаемся нанести его без запасов пищи для голодающего населения».
Король Георг V по воспоминаниям Великого Князя Кирилла Владимировича был в весьма двусмысленном положении на тот момент, оказавшись заложником общественного мнения в своей стране, и инстинктивно стремился держаться подальше от беспокойных и неудобных родственников.
Тем не менее, 13 марта 1919 года он направил ей ответное письмо: «Вместе с министрами моего правительства я внимательно изучил все поднятые в Вашем письме вопросы. <…> Мы желаем и намерены послать провиант и снаряжение тем, кто борется с большевиками, и еще до получения Вашего письма, эти намерения уже были в некоторой степени осуществлены. 1 декабря четыре крейсера и шесть эсминцев прибыли в Либаву с грузом оружия, впоследствии частично доставленного в Эстонию, частично переданного правительству Латвии в Либаве. Крейсера также активно участвовали в военных действиях против большевиков. <…> От генерала Юденича никаких просьб в Адмиралтейство не поступало. В декабре, когда он был в Финляндии, в военное министерство было передано обращение с просьбой, помочь, формирующейся новой армии оружием и снаряжением, но через дипломатические каналы никаких просьб не поступало. Однако снаряжение было отправлено, и были приняты меры по ускоренной доставке угля в Эстонию».
Второе письмо Великой Княгини, посланное в июле 1919 года, английскому королю о помощи Северо-Западной Армии осталось без ответа.
Морской русский офицер вспоминал в эмиграции: «Вооружение и одежду получали от англичан, и тут происходили бесконечные задержки и недоразумения. Выглядело так, что англичане не только не торопились, а задерживались со своими обещаниями. <…> Медлительность англичан в исполнении своих обещаний начинала наводить на сомнение – не собираются ли они менять свою политику в отношении советской власти. Ведь для белых это был вопрос жизни и смерти».
Судя по аналитической работе современника, ситуация в Англии складывалась следующим образом: «1. Некоторые английские общественные деятели, в числе их – члены кабинета, вследствие полного незнания России, долго пребывали в убеждении, что Троцкий – это Наполеон русской революции, который направит ее в русло, сделает умеренной и даст возможность Западу заключить с Советской Россией союз против Германии. 2. Ланкаширские фабриканты <…> думали, что большевики, разрушая русскую промышленность, в сущности, очень полезны»[c]. Корреспонденты некоторых английских газет выставляли большевиков идеальным правительством. 3. В английском обществе существовало мнение, что «Россия по воле Троцкого, Радека и Ленина прыгнула из XII века в XXII. <…> 4. За признание большевиков стояли политические противники министерства, пользовавшиеся каждым поводом, чтобы нанести удар министерству».
«Английское правительство было заинтересовано в создании вооруженной силы в Прибалтике, но не русской, и работа по её созданию была энергична и планомерна. Английский генерал Марч, которому вместе с генералом Гофом были даны широкие полномочия в Эстонии правительством Англии, откровенно признался одному шведу: “Русские люди вообще никуда негодные, но если уж выбирать между белыми и красными, то уж, конечно, надо взять красных”. Ему и было поручено бесконтрольно распоряжаться судьбами русских воинов и беженцев».

***
Переговоры о привлечении Финской армии для совместных боевых действий по освобождению Петрограда от диктатуры большевиков велись между генералом Юденичем и генералом Маннергеймом ещё с конца 1918 года. Корень проблемы таился в нежелании признать независимость Финляндии Русским Политическим Совещанием в Париже под руководством бывшего министра иностранных дел Императорской России С.Д. Сазонова.
Регент Финляндии генерал Маннергейм, симпатизируя русской белой борьбе, не взирая на отказ С.Д. Сазонова и адмирала Колчака, продолжил переговоры с генералом Юденичем, обещая придти ему на помощь под Петроградом в случае единоличного заявления генерала Юденича о признании независимости Финляндии и присоединения к ней части карельских земель.
Генерал Юденич, не будучи искушенным политиком, проявил здесь политическую мудрость, признав от собственного имени независимость Финляндии, и заверил барона Маннергейма о своей полной лояльности и вверенных ему войск к её независимости. Началась подготовка к совместному походу на красный Петроград финских и русских белых войск. Но вскоре произошедшие перевыборы в Финляндии, которые генерал Маннергейм проиграл и лишился политической власти, полностью перечеркнули на время совместный поход финских и русских войск.
Представители разного толка и рода финских политических организаций в переговорах с генералом Юденичем предложили ему выставить под ружьё около 10 тысяч финских добровольцев для совместной операции по освобождению Петрограда от большевиков.
Николай Николаевич отнесся к этому предложению без энтузиазма, поскольку рассчитывал на силы финской армии, а не на политизированных людей, от которых, как он небезосновательно полагал в будущем можно ждать чего угодно. В сложившейся ситуации он стремился освободить подъярёмную большевиками российскую столицу силами только РУССКИХ войск. Начальник конвоя при начальнике 2-й дивизии перед походом вспоминал: «Если бы ещё сговориться с Финляндией, то дело пошло совсем хорошо. Но, кажется, наше главнокомандование против постороннего вмешательства в русские дела. Оно не хочет вводить в Петроград иностранные войска, так как из этого создалась бы (одно слово неразб. – С.З.) новая коньюктура, вытекали бы обязательства и руки великой России были бы связаны».
16 октября 1919 года генерал Юденич сообщил советнику русского посольства в Швеции о том, что выступление финских добровольческих войск в настоящее время нежелательно.
Когда, прибыв на фронт в 20-х числах октября 1919 года, генерал Юденич убедился, что стремительный натиск на красный Петроград не увенчался успехом, он срочно инициировал очередные переговоры с правительством Финляндии через военных представителей Антанты, своего тамошнего представителя генерала А.А. Гулевича и членов Северо-Западного правительства.
Но пока шли согласования, писался проект договора С.Д. Сазоновым между Верховным Правителем адмиралом Колчаком (которому подчинялся генерал Юденич) и финским правительством драгоценное время было упущено и войска Северо-Западной Армии оказались в пределах Эстонской республики.

Награждение за боевые отличия распространить и на солдат армии, награждая солдат Георгиевскими крестами и Георгиевскими медалями, согласно Георгиевского Статута.
Награждение Георгиевскими крестами и медалями производить властью Командующего Армией и Командиров Корпусов.
В виду невозможности найти в продаже достаточного числа крестов и медалей, награждаемым надлежит выдавать Георгиевские ленточки, которые носить в виде полосок по английскому образцу: шириной в ½ дюйма для крестов и в ¼ дюйма для медалей; ленточки обозначающие кресты, носить над ленточками обозначающими собой медали.
В дальнейшем, по установлению в России твёрдой власти и Государственного порядка, всем награжденным будут выданы кресты и медали и присвоены права, соответствующие наградам.

Главнокомандующий,
Генерал - от - Инфантерии
Юденич».
Союзники и высшие чины Армии подталкивают генерала Юденича к развёртыванию боевых действий. В своём дневнике 9 октября он запишет:
«К наступлению подговаривали ещё 7/IX, когда я был в Ревеле, но я коротко ответил, что армия к наступлению не готова, что мы только разлагаем (развалим, размажем? – С.З.) фронт, создадим положение, какое было до июльских боёв, и потому приказываю отойти на ранее намеченные позиции. Протестовал, но в виду настояния всех генералов и телеграммы Палена, согласился на наступление в С.В. [Северо-Восточном] направлении, но сделал это большою неохотою, сознавая бесполезность и не веря в успех. В 7 вечера Вандам доложил, что от наступления 1 корпус отказался, что на них самих обрушено наступление 2 красных полков, весь пыл пропал. Что ж, спрашиваю, они провоцировали меня, Главнок. [омандующий] де поспешил».
11 октября Николай Николаевич с горечью внесет в свой дневник рассказ прибывшего к нему из Парижа штабс-ротмистра Фохта «о позорном поведении русских после революции и сейчас, русских во Франции много, [в] том числе и офицеров, но никто ехать воевать не хочет. Служат лакеями, торгуют, в конторах, нищенствуют, поступили на содержание, но драться с большевиками не хотят. Это кто-то другой должен сделать, а русские богачи или вельможи приедут в свои особняки, поместья».
К сожалению, генералу Н.Н. Юденичу не удается достичь желаемого результата. Пополнение, как личным составом из числа добровольцев из Англии и Латвии и военнопленных из Польши и Германии, как и доставка основной партии боеприпасов, вооружения, продовольствия и обмундирования, которых удалось с трудом добиться у союзников, должны были прибыть к концу осени, началу декабря 1919 года. Преимущество в снабжении Эстонской армии для англичан стояло на первом месте.
По просьбе адмирала А.В. Колчака и под давлением англичан, Главнокомандующий был вынужден начать операцию раньше запланированного срока. Третьей причиной преждевременного похода на красный Петроград послужил, не увенчавшийся успехом, сентябрьский этап переговоров о перемирии между эстонскими властями и большевиками.
Вместе с тем радикально настроенные эстонские политики разжигали в газетах ненависть у эстонских солдат и местного населения к русским воинам, что ставило под вопрос дальнейшее успешное взаимодействие русских и эстонских войск на Петроградском фронте.
Доходило до личных угроз жизни генералу Юденичу.
«Вчера получено было предупреждение, что мою личность в течение нескольких дней нужно охранять особенно старательно. Сегодня когда совершал обычную прогулку в саду, кроме агента, ктр. [который] всегда торчит при мне, заметил другого субъекта совсем хулиганистого вида, ктр. [который] непринуждённо и не обращая внимания, прогуливался вокруг меня. После обеда во время доклада Конд. [ырева] принесли телеграмму, что необходимо усилить в течение нескольких дней охрану Ген. [ерала] Юденича и его Штаба. Он же доложил агентурное сообщение, что сегодня между 7-8 часами будут срывать с офицеров погоны. Ну, говорю, коли, ждут, значит, ничего не будет».
12 октября генерал Юденич запишет в дневнике: «Родзянко очень напирал на отношение к нам Эст. [онцев]. Союзники они наши или нет. На их переговоры о мире с большевиками. Ответственность за получаемое оружие и снаряж. [ение] при отношении Эстонцев к войне, ведь всё может достаться большевикам и пойти против нас же. Нападения на офицеров, угрозы разделаться со всеми русскими, участившиеся эксцессы по отношению к русским при явном попустительстве властей, стеснение в передвижении, стеснение в доставке грузов и выгрузке их в Нарве на станции №1, требование пошлин за некоторые грузы, запрещённые ввозить в Нарву со станции №2 и требование пошлин (подчеркнуто Н.Н.Ю). Всё вместе волнует штаб, офицеров, фронт. Боятся оказаться в мешке. Он сам при таких условиях не может ни работать, ни нести ответственности. Затронутые вопросы и меня уже давно волнуют. Отношение к нам эст. [онцев] определённо с каждым днём ухудшается и стеснения и эксцессы растут.
Никогда ещё в таком скверном положении не был. Есть деньги, оружие, наладилось снабжение и начинает исчезать тыл, всё колеблется, рухнет тыл и рухнёт всё, весь фронт, всё дело. Ясно видна умелая рука, умелых агитаторов, а Гоф и Марш сыграли им в руку; подняли вопрос о независимости Эст. [онии], обнадёжили их, вскружили им голову, это и без того больное место Эст. [онцев], а независимость их никто не признал, кроме нас, ктр [которых] тоже никто не признал. Горечь их обиды обратилась на нас».
Через четыре дня генерал Юденич оставит в своём дневнике следующую запись:
«16/IX состоится в Пскове съезд большевицких и эстонских представителей для мирных переговоров, первоначально по гемограмме перехваченной 10/IX съезд должен был состояться 15/IX. Хотя Поска под большим секретом заверил Лианозова, что правительство будет симулировать переговоры и поведёт их так, что большевики откажутся сами, потому это будет так сделано, что, учитывая настроение масс, правительство прямо отказать в мирных переговорах не может, но сможет ли он сделать так, как говорит, да и говорит ли он так, как действительно поступить хочет?
Но наше положение, имея врага спереди и почти врага в тылу, невыносимое и легко может сделаться критическим».
Поддерживая постоянную связь с тайными антибольшевицкими организациями в Петрограде, генерал Юденич предпринял Осеннее наступление на красный Петроград, рассчитывая на их организованное восстание в городе. В июне и сентябре 1919 года чекистами в Петрограде были проведены массовые обыски и аресты среди населения, что нанесло серьёзный урон подпольным антибольшевицким организациям. По советским данным в июне «буржуазные кварталы Петрограда были подвергнуты поголовному обыску, причём было найдено четыре тысячи винтовок и несколько сотен бомб».
«Восстановить объём и подготовку готовых к вооружённому наступлению на стороне белых организаций и частей Красной армии в Петрограде и его окрестностях, в настоящее время полностью ещё невозможно. <…> Все дела разведывательного отдела были уничтожены по приказу генерала Юденича в январе 1920 года». По собранным совр. историками сведениям: «В Петрограде все подпольные организации могли выставить для вооруженного выступления (в октябре 1919 – С.З.) от 600 до 800 человек, не считая 4-го подрывного дивизиона Карпова и отчасти 3-го такого же дивизиона, а также некоторых, главным образом, артиллерийских частей».
28 сентября 1919 года части Северо-Западной Армии наносят отвлекающий удар по войскам Красной Армии на Псковском направлении. 10 октября 1919 года начинается главное наступление на Петроград. За 6 дней молниеносного наступления северо-западники подошли к предместьям Петрограда. Были освобождены Луга, Гатчина, Павловск, Царское Село, Красное Село…
В октябре 1919 года Ленин телеграфирует в Смольный: «Покончить с Юденичем нам дьявольски важно». 16 октября 1919 года в Петрограде была объявлена всеобщая мобилизация, на фронт брошены последние резервы, был даже сформирован полк из женщин работниц, своего рода аналог женским ударным батальонам 1917 года. Троцкий исчерпал все петроградские силы. 22 октября 1919 года Ленин обращается по телеграфу к Троцкому: «Нельзя ли мобилизовать ещё тысяч 20 питерских рабочих плюс тысяч 10 буржуев, поставить позади их пулемёты, расстрелять несколько сот и добиться настоящего напора на Юденича? (выделение наше – С.З.)».
Генерал Б.С. Пермикин вспоминал: «На рассвете мои Талабчане взяли в плен весь этот “заслон”. Пленных было много. Этот “заслон” состоял из собранных на улицах Петрограда людей. Я их не считал, но очень многих опросил. Среди опрошенных был и мой штатский петроградский знакомый».
Войска СЗА были истощены постоянными боями и недосыпанием. Не имея свежих резервов, командование было вынуждено дать передышку войскам на два дня.
Этим умело воспользовался Троцкий, лихорадочно сосредоточив на Петроградском фронте силы трёх красных армий. Соотношение артиллерии стало: 1 к 10! Белое командование было вынужденно пойти на рискованные меры, перебросив из-под Луги под Петроград 1-ю дивизию и два полка 4-й дивизии. Тем самым, оставив в городе лишь один запасной полк, который не смог сдержать натиска превосходящих сил противника и вскоре сдал город.
В силу разных причин, не смотря на героизм и самоотверженность белых добровольцев, операция не увенчалась успехом. Чтобы спасти Армию от раздробления и окружения отдельных частей генерал Юденич приказывает отступать от пригородов Петрограда на первоначальные перед наступлением позиции.
После кровопролитных и ожесточенных боев за Ямбург, который генерал Юденич приказал удержать, во что бы то ни стало, как плацдарм, Армия, приказом генерала Родзянко 14 ноября отступила к границам Эстонии на узкую полосу от Ропши до Усть-Черново (Криуши).
Штабс-капитан, барон Н.И. Будберг записал в своём дневнике: «Настроение подавленное: отдали город Ямбург. Теперь уже нашей русской земли оставался совсем небольшой клочок, верст 15 до Нарвы, да в ширину столько же до станции Низы. Тяжело было на душе, не знали, как выйти из создавшегося положения. Наша 2-я дивизия кое-как могла еще (два слова неразб. – С.З.), а вот 1-я, 4-я и отчасти 5-я Ливенская совсем были прижаты к Эстонии. А там на нас, ох как косо смотрят! Сидят на каком-то пятачке и видят, как спереди и сзади блестят штыки, не особенно приятно».
Главной причиной неудачи Осеннего Похода СЗА на красный Петроград послужил отказ полковника Бермондта-Авалова исполнить приказ генерала Юденича и прибыть из Латвии во главе своего Западного корпуса, насчитывающего до 12 тысяч российских поданных для участия в общем Осеннем наступлении на Петроград.
Другими причинами являлись:
отказ генерала Ветренко исполнить приказ для выведения из строя железнодорожных мостов у Тосно, чтобы помешать Троцкому, перебросить подкрепления на Петроградский фронт из Москвы;
не поддержка английским флотом наступления СЗА;
многократное преимущество красных в артиллерии;
малочисленность Северо-Западной Армии. К началу Осеннего похода Северо-Западная Армия насчитывала более 19 тысяч бойцов. Причём 5 тысяч из них были направлены 28 сентября 1919 года в наступление на Псков для отвлечения внимания командования Красной армии. Основная фаза операции “Белый меч” на Петроградском направлении началась 10 октября силами 14280 штыков.
Тогда, как «7-я Красная армия под командованием бывшего генерала Г.Н. Надежного к 29 октября 1919 года возросла до 37292 штыков, 2057 сабель, при 659 пулемётах и 449 орудиях. К 11 ноября (начало боев за Ямбург), несмотря на большие потери, армия красных насчитывала 43380 штыков, 1336 сабель, при 491 орудии, 927 пулемётах, 23 аэропланах, 11 бронемашинах и 4 бронепоездах».
Эстонцы на границе саботировали доставку боеприпасов и продовольствия под Петроград.
Железнодорожный мост в Ямбурге был не исправлен, что затруднило доставку танков, подвоз боеприпасов и продовольствия на фронт.
Под Петроград прибыло всего 6 старых тяжёлых танков и два (три) лёгких танка. Важно заметить, что танки, присланные англичанами, были старые и постоянно ломались. Исправных аэропланов были единицы, авиаторы, как и моряки, воевали в пехоте.
В то время, когда красные активно применяли авиацию «гидросамолеты, базирующиеся в Ораниенбауме. <…> Пилоты вели разведку, на низких высотах от 100 до 300 метров, вели пулеметный огонь, сбрасывали небольшие бомбы и стрелы (это были острые куски металла для поражения колонн пехоты и конницы). За время [осенних] боев было сброшено 400 пудов бомб и 40 пудов стрел».
Здесь важно сказать о сложившемся мнении, что вход в Петроград не имел смысла, потому как малочисленная Северо-Западная Армия распылилась бы в столице и все равно не смогла бы удержать голодный, пролетарский город.
Конечно, силы северо-западников к концу октября поредели за счёт потерь в боях, но в Петрограде к тому времени и у большевиков не оставалось резервов.
Вхождение белых войск в Петроград даже малыми силами имело огромное психологическое значение. Освобождение Северной Пальмиры от власти большевиков, несомненно, окрылило и придало бы силы уставшим северо-западникам, и воодушевило замученное террором, истощённое голодом и холодом население Петрограда. Опора советской власти питерские рабочие ненавидели большевиков, ибо многие уже познали на себе истинную суть их диктатуры. Бунты рабочих в Петрограде подавлялись силой интернациональных большевицких отрядов.
И наоборот падение красного Петрограда внесло бы уныние и разложение в ряды красных частей, переброшенных спешно Троцким из Москвы. Ряды северо-западников при освобождении Петрограда, несомненно, пополнились бы многочисленными добровольцами.
А.И. Куприн вспоминал в эмиграции: «Победоносное наступление Северо-Западной Армии было подобно для нас разряду электрической машины. Оно гальванизировало человеческие полутрупы в Петербурге, во всех его пригородах и дачных посёлках. Пробудившиеся сердца загорелись сладкими надеждами и радостными упованиями. Тела окрепли, и души вновь обрели энергию и упругость. Я до сих пор не устаю спрашивать об этом петербуржцев того времени. Все они без исключения, говорят о том восторге, с которым они ждали наступления белых на столицу. Не было дома, где бы не молились за освободителей и где бы не держали в запасе кирпичи, кипяток и керосин на головы поработителям. А если говорят противное, то говорят сознательную, святую партийную ложь».
К концу ноября можно было смело рассчитывать на помощь войск Финской армии, которым генерал Юденич планировал вменить временные полицейские и охранные функции в Петрограде.
Интендантская служба штаба генерала Юденича и Северо-Западное правительство располагало к октябрю 1919 года большими запасами муки, картофеля, консервов, сала, прочих продуктов и лекарственных средств, полученных у союзников (главным образом из Америки) и закупленных в кредит специально для изголодавшегося населения Северной Пальмиры. Для жителей Петрограда были даже заготовлены большие запасы дров. Особые запасы продовольствия сберегались для детей.

К середине ноября 1919 года войска с многочисленными беженцами сконцентрировались у колючей проволоки перед Ивангородским форштадтом. За проволокой были выставлены эстонские войска с направленными на русских пулеметами и пушками.
Генерал Юденич шлет срочные депеши генералу Лайдонеру с предложением принять под своё командование русские войска и впустить обозы с мирными беженцами на территорию Эстонии.
Но получает следующий ответ:
«Вопрос о переходе Северо-Западной Армии под эстонское Главнокомандование решён правительством Эстонии отрицательно. Точка. Кроме того, постановлено, что части Северо-Западной Армии, перешедшие в Эстонию должны быть обезоружены. Точка. Генерал Лайдонер».
Трое суток десятки тысяч людей вынуждены были ночевать под открытым небом при морозах, достигавших ночью до -20°С. Некоторые из них скончались от обморожения.
На третий день эстонские власти разрешили впустить беженцев и войска в русскую часть Нарвы в Ивангород.
Часть деморализованных войск СЗА пропустили вглубь Эстонии, предварительно полностью разоружив и ограбив, вплоть до обручальных колец и нательного английского белья.
Боеспособные части СЗА эстонские власти оставили на фронте, защищать эстонскую границу от красных.
С середины ноября 1919 года до начала января 1920 года более 10 тысяч северо-западников вместе с эстонскими войсками противостоят на подступах к Нарве намного превосходящим силам Красной армии под руководством Троцкого.
Не смотря на сильные морозы и тяжелейшие условия быта, северо-западники героически защищают Эстонию, контратакуют, переходя местами в штыковые схватки с противником, берут с боя пленных, захватывают в трофеи пулемёты и артиллерийские орудия.
Независимость Эстонии в немалой степени была спасена благодаря доблести русских воинов.
26 ноября 1919 года генерал Юденич назначает во главе Армии генерала П.В. Глазенапа. К этому времени разразилась страшная эпидемия тифа и испанского гриппа. От болезней погибло более десяти тысяч северо-западников и тысячи гражданских беженцев. Только в одной Нарве по данным Нарвской военной комендатуры к началу февраля 1920 года умерло семь тысяч северо-западников! На территории Эстонии возникло около двадцати братских захоронений и братских кладбищ северо-западников.
Офицер СЗА вспоминал: «Наши союзники англичане (“Антантины сыны”, как их стали называть в Армии) молча смотрели на это организованное истребление русских Белых полков и пальцем не пошевелили, чтобы как-нибудь помочь нам. Люди как мухи гибли от болезней,– достаточно сказать, что количество больных достигало 16000 тысяч человек, когда в Армии числилось немногим больше 20-25 тысяч. Эстония считала, что роль Русской Белой Армии уже окончена. После того, что наши Белые полки помогли изгнать большевиков из пределов Эстонии зимой 1919 года, после того, что мы в продолжение 9 месяцев прикрывали ее границы, Эстония решает уничтожить эту Армию, как лишнюю помеху для заключения своего позорного мира с ворами и убийцами-большевиками».
Поняв полную безнадежность продолжения борьбы на Северо-Западном фронте, 20 декабря 1919 года адмирал А.В. Колчак посылает генералу Юденичу телеграмму, в которой благодарил его за труды. Причины неудач Адмирал видел не в ошибках, а в сложности обстановки и предлагал Н.Н. Юденичу ехать в Париж и Лондон для доклада Совету Послов и союзникам, и ходатайствовать перед ними о дальнейшей поддержке. Однако генерал Юденич отказался бросить армию.
Супруга генерала Юденича Александра Николаевна объявляет через русские газеты о сборе пожертвований, как деньгами, так и продовольствием, передавая посылки воинам в окопах, раненым и больным в лазаретах.
Тщетно в эти дни генерал Юденич посылал телеграммы и курьеров министру иностранных дел С.Д. Сазонову в Париж и в русское посольство в Лондоне. В одном из посланий генерал Юденич писал: «Прошу сообщить Черчиллю – эстонцы насильственно отбирают в свои склады имущество, отпущенное Северо-Западной Армии. Протесты безрезультатны, местные миссии (союзников) бессильны». Не только все телеграммы, но и курьеры задерживались эстонскими властями. «С конца ноября 1919 г. по февраль 1920 г.,– вспоминал генерал П.А. Томилов,– Главнокомандующий не получил ответа ни на одну из своих телеграмм нашим представителям за границей».
Усиливаются переговоры с правительствами Финляндии и Латвии. Генерал Юденич обращается с призывом пропустить русские боеспособные войска, через свои территории, для продолжения борьбы в Северной Армии генерала Е.К. Миллера, или в рядах ВСЮР генерала А.И. Деникина. Но все тщетно. Генерал Юденич упорно добивается перед правительством Латвии разрешения на перевод своих войск на территорию республики, где в Риге существовал Этап (вербовочное бюро по формированию русского добровольческого отряда имени Адмирала Колчака) Северо-Западного Фронта под командованием генерал-майора Н.Д. Фадеева.
Русская газета, выходящая в Эстонии, сообщала: «Делегация в составе генерала Этьевана, французского представителя в Балтийских государствах, генерала Владимирова внесла вопрос, как Латвия смотрела бы на переход Северо-Западной Армии на территорию Латвии. Правительство Латвии совещалось с представителями Народного Совета и дало делегации отрицательный ответ по следующим причинам:
1) Нежелательность присутствия чужой армии на территории Латвии;
2) недостаток подвижного состава и продовольствия и
3) недоверие масс к русским войскам, принимая во внимание Бермондтовскую авантюру».
В отчаянии генерал Юденич, ради спасения своих соратников обращается к германским властям о разрешении переброски русских войск на германскую территорию. Правительство Германии отклоняет его предложение.
Спасение Северо-Западной Армии путем ее перевода на другой фронт упиралось в отсутствие морского транспорта. С 1 января 1920 года русским военным командованием были предприняты переговоры с Англией, Францией и Швецией о предоставлении пароходов для проведения эвакуации. Переброске Армии на другие фронты способствовала позиция, занятая правительством Эстонии, которое в преддверии подписания мирного договора с большевиками, разрешило личному составу Армии с оружием, уложенным в ящики, покинуть территорию республики. Требовались деньги на фрахт кораблей. Лишь в феврале 1920 года генералом Деникиным были выделены 75 тысяч фунтов стерлингов на доставку 20 тысяч северо-западников морским путем в Новороссийск и Феодосию. Но было уже поздно. Пункты Тартуского мирного договора Эстонии с РСФСР перечеркивали первоначальное согласие эстонских властей на эвакуацию СЗА. Эстонцы оставили оружие только отряду Булак-Балаховича, весной 1920 года, выехавшего в Польшу для продолжения Белой борьбы. Страшная эпидемия тифа, разразившаяся в Эстонии, уже «эвакуировала» большинство чинов строевого личного состава Армии.
Редактор армейской газеты Г.И. Гроссен писал: «Печальные курганы из русских черепов, которые в большом количестве рассеяны на территории той Эстонии, в фундамент независимости коей вложили свою лепту из жизней и покоящиеся в этих курганах воины Северо-Западной Армии <…>. Трупы северо-западников послужили удобрением для эстонской независимости!»
Морской офицер вспоминал: «Искренние старания генералов Юденича и Краснова по вывозу остатков армии на нейтральную территорию для её переформирования и сохранения боеспособной силы не увенчались успехом».
Осознав всю тщетность своих усилий переправить боеспособный костяк Армии на другие фронты Белой Борьбы, 22 января 1920 года генерал Юденич сложил с себя полномочия Главнокомандующего Северо-Западным Фронтом и назначил Ликвидационную комиссию.
В своих последних приказах к войскам в начале 1920 года генерал Н.Н. Юденич написал: «От лица замученной низостью и предательством, но уже оживающей Родины, выражаю глубокую благодарность всем чинам Армии, которые в самые мрачные дни нашего государственного существования бесстрашно несли на алтарь Отечества свою могучую волю, свои организаторские дарования, здоровье и силы. Вечная память тем, кто с непоколебимой верою в величие Русского народа положили жизнь свою за братьев своих» <…>.
«Я не считал себя вправе покинуть Армию, пока она существовала, сознавая свой высокий долг перед Родиной. Теперь, когда обстановка принуждает нас расформировать части Армии, и ликвидировать ее учреждения, с тяжкой болью в сердце я расстаюсь с доблестными частями Северо-Западной Армии. Отъезжая от Армии, я считаю своим долгом, от имени нашей общей матери России, принести мою благодарность всем доблестным офицерам и солдатам за их великий подвиг перед Родиной. Беспримерны были ваши подвиги и тяжелые труды и лишения. Я глубоко верю, что великое дело русских патриотов не погибло!».

В Ревеле супруги Юденич временно поселились в гостинице «Коммерческая». Ночью 28 января генерал Юденич был арестован в своём гостиничном номере эстонскими полицейскими во главе с атаманом Булак-Балаховичем и бывшим прокурором СЗА Р.С. Ляхницким. Из гостиницы он вместе со своим верным адьютантом капитаном Н.А. Покотилло под вооружённым конвоем был доставлен к поезду, выехавшему в сторону советской границы. Балахович требовал от Николая Николаевича выдать ему 100 тысяч английских фунтов. «Эстонское радио сообщало <…>, что поводом к аресту Юденича послужило желание его бежать за границу с остатками денежных сумм, предназначенных для армии, что он уже успел перевести большие суммы в Англию и что остальных русских генералов ожидает такая же участь».
Лишь благодаря вмешательству представителей военных миссий Антанты в Эстонии, генерал Юденич был освобождён из-под балаховской неволи и возвращён обратно в Ревель.
Друг капитана Н.А. Покотилло офицер-ливенец писал ему 4 февраля 1920 года: «Дорогой друг, <…> из газет узнали о разбойном нападении на Главнокомандующего (и Вас) <…> Балаховича. Все мы глубоко возмущены. Слава Богу, что все обошлось».
Эстонские власти всячески препятствовали выезду четы Юденич из страны, требуя от генерала Юденича выдачи им всех (даже личных!) денег. Настаивали также перед Н.Н. Юденичем на составлении письменного обязательства о том что «все капиталы и имущество, где бы они не находились, находящиеся сейчас и в будущем в его распоряжении, он обязан сдать Эстонскому правительству сейчас и в будущем». Николай Николаевич категорически отказался дать подобное обязательство. Эти наглые требования эстонских властей очень поразили полковника Александера и сотрудников Английской миссии.
Часть денег, ранее полученных от адмирала Колчака, генерал Юденич передал в Ликвидационную комиссию СЗА для выдачи жалования северо-западникам.
После долгих хлопот Александра Николаевна Юденич смогла переехать в Финляндию.
Благодаря содействию того же полковника Александера, Н.Н. Юденич с Н.А. Покотилло покинули наконец-то враждебные им эстонские пределы, выехав в поезде Английской миссии в Ригу.
Прибыв из Эстонии через Ригу в начале марта 1920 года в Швецию, Н.Н. Юденич расходование второй части средств (находившихся на счетах в шведских кронах в банке Стокгольма) поручил адмиралу В.К. Пилкину для погашения задолженностей Северо-Западной Армии перед иностранными кредиторами и материального вспомосуществования бывшим воинам СЗА. В частности, генерал Юденич распорядился о выплате банковской ренты вдове адмирала А.В. Колчака Софии Фёдоровне. Остаток денежных средств от фонда СЗА, хранящийся в одном из банков Англии без уведомления Н.Н. Юденича был передан во Франции послом Гулькевичем “Совету Послов”. Через несколько лет госпожа С.В. Келпш, обратившаяся с письмом генерала Юденича к этому Совету за материальной помощью для увечных русских воинов в Эстонии, получила отказ.
Переехав с женой в Данию, Н.Н. Юденич в Копенгагене был принят Вдовствующей Императрицей Марией Фёдоровной, после него Высочайшего милостивого приглашения удостоилась и супруга генерала.
Совершив поездку в Лондон, считая себя туристом, Н.Н. Юденич счёл возможным нанести визит лишь Уинстону Черчиллю, как единственному человеку в британском правительстве, по мнению генерала Юденича, искренне помогавшему Белому Движению в России.
В Париже Н.Н. Юденич узнал печальную весть о крушении Южного Фронта и об ответе генерала П.Н. Врангеля на его телеграмму, в которой он предлагал свои услуги и вел речь о передаче в его распоряжение остатков военных сил, материала и денежного фонда в Лондоне. В столице Франции Николай Николаевич узнал, что посол Гулькевич, не поставив его в известность, передал оставшиеся денежные средства от фонда для СЗА «Совету Послов».
Через несколько лет, направленной Н.Н. Юденичем с письмом к этому “Совету” в Париже г-же Келпш, обратившейся за помощью для устроенных ею в Эстонии госпиталей для русских воинов-инвалидов, там ответили, что денег у них больше не осталось и на удивлённый вопрос ей добавили: «Так между пальцами и разошлись». Узнав об этом неприятном факте, генерал Юденич до конца своей жизни оказывал помощь из личных денег своим бывшим подчиненным в Эстонии, получившим увечья на Северо-Западном Фронте. После его кончины пожертвования увечным воинам в Эстонии поступали от его вдовы.

***
Поселившись на юге Франции, Николай Николаевич все годы своей беженской жизни посвятил материальной и моральной помощи и поддержке своим соратникам и их семьям, рассеянным по европейским и прибалтийским странам. В частности из остававшихся средств Северо-Западной Армии он основал несколько сельскохозяйственных колоний для своих бедствующих сослуживцев.
В 1932 году незадолго до кончины генерала Юденича его посетил генерал Б.С. Пермикин. Позже он вспоминал: «Генерала Юденича в его доме под Ниццей в Сэн Лоран дю Вар я встретил в очень большом окружении родственников и друзей. Когда они все ушли, генерал Юденич мне сказал, что он знает, что я хотел бы остаться жить на Ривьере. Он будет очень рад мне помочь, и что я могу также заняться куроводством, как и он, недалеко от Ниццы в Gros de Cagne, где ему предлагают купить виллу американки с полным оборудованием для куроводства, в которой я бы мог жить.
Тогда я спросил Юденича, сохранились ли у него средства от Северо-Западной Армии. Он мне подтвердил, что они сохранились, и что он их сохранил для того, чтобы помогать нуждающимся северо-западникам. Я его попросил купить для них дом на Ривьере, куда бы они могли приезжать на отдых. В этом (два слова неразб. – С.З.) сказал, так как хотя у него средства и сохранились в английских фунтах, но ценность их очень упала и что он помогает так, как он может, предложив мне, если я соглашусь заниматься куроводством, то он купит виллу этой американки. <…> Я отказался от этой виллы. Генерал Юденич пожурил меня, что я остался тем же самым и горячусь по молодости, что после его смерти он оставит состояние, обеспечив свою жену, Союзу Северо-Западников, и что я не имею права на него сердиться за его “маленькую хитрость”, когда он меня послал вместо Риги в Финляндию.
Юденич был очень стар, его голова тряслась, он мне дал чек на Английский банк в Ницце на 15000 франков с просьбой всегда к нему обращаться, когда мне нужна будет его помощь. Это была наша единственная и последняя встреча. Через год он умер».
Будучи глубоко верующим православным христианином, Николай Николаевич жертвовал деньги не только на нужды православных храмов в Русском Зарубежье, но и щедро делился собственными деньгами, помогая учебным заведениям для детей русских эмигрантов. Свою христианскую заботу он начал проявлять ещё на Северо-Западном фронте, оказывая помощь нуждавшемуся гражданскому населению.
Юденич помогал в издании сочинений сослуживцев и поддерживал русские периодические издания. В созданной А.Н. Яхонтовым Русской школе Николай Николаевич читал лекции о русской культуре.
Участвует Н.Н. Юденич и в военной русской жизни во Франции. На открытие Русских военных учебных курсов в Ницце он выступил с теплым, приветствующим словом, выделив заслугу инициаторов и организаторов этого дела. На протяжении ряда лет Н.Н. Юденич являлся председателем общества “Ревнителей русской истории”.
Практически все современные авторы жизнеописания генерала Н.Н. Юденича утверждают, что он, проживая во Франции, не принимал никакого участия в политической деятельности русской военной эмиграции. Однако, в пространной научной монографии современного российского историка мы обнаружили удивительное упоминание о том, что генерал А.П. Кутепов, будучи на посту председателя РОВС-а так и не решился (вплоть до своего похищения чекистами 26 января 1930 года) утвердить своим преемником генерала Е.К. Миллера. По признанию генерала А.А. фон Лампе генералу Е.К. Миллеру: «Он не хотел делать это в обход командующего другим белым фронтом в годы Гражданской войны в России – генерала Н.Н. Юденича, который неожиданно стал сопротивляться этому назначению. Кутепов, по словам фон Лампе, считал, что издать и опубликовать приказ о назначении Миллера своим заместителем означает разорвать с Юденичем, чего он не хотел».
В августе-сентябре 1931 года основная часть военной русской колонии, проживающая в странах Европы, устроила многодневное торжественное чествование генерала Н.Н. Юденича, отметив его пятидесятилетие производства в офицерский чин. По инициативе председателя РОВС генерала К.Е. Миллера был создан Парижский Юбилейный комитет во главе с генералом П.Н. Шатиловым.
«В субботу в Париже 22 августа в зале Жан Гужон состоялось торжественное собрание. <…> С докладами выступили генерал Томилов (Служба ген. Юденича), генерал Масловский (Операции Кавказского фронта), генерал Леонтьев (Северо-Западная Армия), генерал Филатьев (Исторические параллели)». Были произнесены многочисленные поздравления. «Генерал Юденич прибыл на собрание со своей супругой и сидел в первом ряду между генералами Миллером и Деникиным. Интересно отметить, что генерал Деникин и генерал Юденич познакомились впервые. <…> Присутствовали представители всех военных организаций, некоторые общественные деятели и много бывших чинов Кавказской и Северо-Западной Армий. <…> В частности в своей речи генерал Леонтьев сказал, обращаюсь к юбиляру: «Ваши заслуги перед Отечеством в мирное время и в Японскую и Великую войну высоко оценены ГОСУДАРЁМ ИМПЕРАТОРОМ. Мы же, сражаясь под Вашим начальством в рядах Северо-Западной Армии, были одухотворены Вашим высоким порывом освобождения Родины от ига большевизма. Не нам судить о причинах, что наша борьба не привела ещё к желанным результатам. Заслуги Ваши в этом деле велики – история их в своё время отметит, а воскресшая Россия их вспомнит».
Генералу Юденичу были преподнесены красочно и художественно оформленные Адреса.
От Союза Ливенцев выступил полковник Бушен. Он в частности, зачёл следующие строки из Адреса, подписанного Светлейшим князем А.П. Ливеном: «В дни тяжёлых испытаний, выпавших на долю нашей Родины, Вы не поколебались стать во главе Белого Движения на Северо-Западном фронте. Тут присоединился к Вам, сформированный в Южной Прибалтике русский добровольческий Отряд и как Пятая Дивизия Северо-Западной Армии приняла под Вашим водительством активное участие в славном молниеносном наступлении на Петроград. Волею судеб обстоятельства, лежащие вне сферы воздействия Вашего Высокопревосходительства, не дозволили довести начатое дело до победного конца. Но мы все, Ливенцы продолжаем верить в окончательную победу белой идеи над красным интернационалом и шлем, поэтому в сей знаменательный день Вам наши поздравления».
Николай Николаевич Юденич скончался 5 октября 1933 года на руках супруги и был погребён с воинскими почестями, бесконечным количеством венков, по желанию вдовы в крипте Михайло-Архангельской церкви в Каннах рядом с прахом Великого Князя Николая Николаевича. Городской совет назначил высокий налог за нахождение гроба с останками русского генерала в храме.
На отпевании 6 октября в Каннский храм собрались отдать дань уважения заслугам русского полководца делегации от РОВС, от чинов Кавказской Армии и Северо-Западной Армии. На кончину знаменитого генерала откликнулись статьями и некрологами все крупные периодические издания русского рассеяния.
Через 24 года Александра Николаевна Юденич по причине банкротства и скопившегося денежного долга муниципальным властям согласилась на перевоз и погребение праха супруга на Русском кладбище в Ницце. Деньги были собраны по подписке чинами РОВС. 9 декабря 1957 года в День Георгиевских Кавалеров, традиционно считающимся Днём Русской Армии, гроб с телом русского полководца упокоился в земле Русского кладбища. Русскими офицерами были возданы воинские почести генералу Н.Н. Юденичу и возложены венки к его могиле.
При похоронах генерала Юденича, ему, как Кавалеру ордена Почетного Легиона полагалось воздаяние воинских почестей от Французской армии, но бывший тогда военным министром Даладье запретил их. Случай беспрецедентный в истории Ордена. Присутствующие при погребении генерала Н.Н. Юденича французские кавалеры ордена были до глубины души возмущены этим запретом.

***
В своё время Д.С. Мережковский, оценивая поток трудов исследователей жизни Наполеона, высказал следующую мысль: «Каждая новая книга о Наполеоне камнем падает на его могилу и ещё больше мешает понять и увидеть Наполеона».
Мы верим, что настоящее подробное и правдивое жизнеописание о талантливом Русском Полководце и Национальном Герое России генерале Николае Николаевиче Юдениче ещё впереди.

Непобедимый генерал Первой мировой и Главнокомандующий антибольшевистского Северо-Западного фронта родился 18 июля 1862 года в Москве в семье гражданского чиновника, чей род происходил из потомственных дворян Минской губернии. После успешного окончания Московской городской гимназии Юденич поступает в Межевой институт, но мечтая о военной карьере, через год переводится в Александровское Военное училище, из которого выпустился в 1881 в чине унтер-офицера. Был прикомандирован в Лейб-гвардии Литовский полк, расположенный в Варшаве. С 1884 по 1887 годы учился в Николаевской Академии Генерального Штаба, по ее окончании произведен в штабс-капитаны. С 1892 года Юденич на должности старшего адъютанта штаба Туркестанского военного округа. В том же году произведён в подполковники. В 1902 году назначен командиром 18-го стрелкового полка.

С началом русско-японской войны в 1904 году Юденич отказался от предложенной тыловой должности генерала в Штабе Туркестанского военного округа и отправился со своим полком на фронт. Участвуя в боях в составе 2-й Маньчжурской армии, проявил незаурядные командирские способности. Получил ранение во время Мукденского сражения. По окончании войны награжден орденами Святого Владимира 3-й степени с мечами и орденом Святого Станислава 1-й степени с мечами и произведен в генерал-майоры с назначением командиром 2-й стрелковой бригады. С 1907 года Юденич несет службу на Кавказе в должности сначала генерал-квартирмейстра, а позже начальника Штаба Кавказского Военного округа.

Юденич Н.Н. на Кавказском фронте первой мировой 1914 - 1917 гг.

С началом боевых действий на Кавказском фронте Первой Мировой, назначен начальником штаба начальником штаба Кавказской армии. С первых же дней войны проявился полководческий талант Юденича. Пользуясь значительным численным преимуществом, турки под командованием Энвер-Паши атаковали расположение русских войск в районе Сарыкамыша. В почти безнадежном положении, будучи в окружении русские под руководством Юденича не только вышли из критического положения, но и одержали блестящую победу. За это в январе 1915 года он был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени, произведен в чин генерала от инфантерии и назначен Командующим Отдельной Кавказской Армией.

Следующий орден Святого Георгия 3-й степени вместе с орденом Белого Орла с мечами он получил в июне 1915 года за спланированную им Ефратскую операцию, в результате проведения которой была наголову разбита 3-я турецкая армия Абдул Керим Паши. В начале 1916 Кавказская Армия, преследуя противника, вышла к считавшейся неприступной крепости Эрзурум. Юденич настоял на штурме и через пять дней Эрзерум пал. За этот подвиг ему был пожалован орден Св. Георгия 2-й степени, он был последним кавалером этого ордена, награжденным в Российской Империи. В апреле 1916 года был захвачен Трапезунд, а к лету, русские войска контролировали почти всю Западную Армению. В истории Первой Мировой войны генерал Юденич был единственным полководцем, который не знал поражений и за свой полководческий талант, незадолго до свержения монархии получил редкий почётный орден Александра Невского с мечами.

Юденич в годы Гражданской войны

Как убежденный монархист он враждебно воспринял Февральскую революцию. В апреле 1917 года Юденич Временным правительством был назначен Главнокомандующим Кавказским Фронтом, но в мае отозван с должности “за сопротивление указаниям”. С этого времени живет в Петрограде как частное лицо, а после Октябрьского переворота переходит на нелегальное положение. В ноябре 1918 года он под чужими документами выезжает в Финляндию. Там, в Гельсингфорсе, организацией русских эмигрантов в январе 1919 года Юденич провозглашен лидером Белого движения на Северо-Западе России с диктаторскими полномочиями. Приказом Адмирала Колчака от 5 июня 1919 года генерал Юденич назначается Главнокомандующим Северо-Западного Фронта.

В июле на территории Латвии и Эстонии на основе разрозненных антибольшевистских соединений была сформирована Северо-Западная Армия. В сентябре 1919 года заручившись поддержкой Великобритании и Эстонии, СЗА при поддержке двух эстонских дивизий начала наступление на Петроград. Уже в средине октября бои шли в его предместье, но прибывшие подкрепления Красной Армии во главе с Троцким отбросили Юденича от города и сами перешли в наступление. Вследствие предательства союзников Юденич потерпел поражение, Эстония заключила мир с большевиками, а СЗА была интернирована и разоружена на ее территории. 22 января 1920 года Юденич объявил о роспуске Северо-Западной армии, а сам через Скандинавские страны выехал во Францию. Там он поселился в Ницце, где и прожил до своей смерти 5 октября 1933 года, в политической жизни более не участвуя.

Как обладателя всех трех степеней ордена Святого Георгия имя Юденича выбито в золоте на беломраморной доске Георгиевского зала в Московском Кремле.

Георгиевские кавалеры 1 Мировой войны:

30 июля (н. ст.) 1862 года родился Николай Николаевич Юденич, русский военный деятель, последний российский кавалер ордена Святого Георгия II класса.

Портрет

Юденич родился в добропорядочной, хорошо образованной московской семье, отец был коллежским советником, а мать приходилась двоюродной сестрой В. И. Далю, знаменитому составителю толкового словаря. Корнями же предки Юденича восходили к дворянам Минской губернии. Учился Юденич прекрасно, после окончания гимназии пошел по военной стезе. В 1885 году женился, брак оказался крепким, а семья радушной. О Юдениче позднее сослуживцы вспоминали как о человеке с сильным характером, с внимательным, изучающим взглядом, к тому же немногословном и вместе с тем отличающемся удивительной простотой, способном находить общий язык с совершенно разными людьми. К началу Юденич успел дослужиться до звания полковника и командовал 18-м стрелковым полком, который направили в самую гущу событий. Далее была успешная операция при Сандепу, сражение при Мукдене. На войне Юденич приобрел колоссальные опыт и знания, получил два ранения, был награжден Золотым оружием «За храбрость», повышен до звания генерал-майора.

Первая мировая

С начала Первой мировой войны Юденич успешно исполнял обязанности начальника штаба Кавказской армии, в январе 1915 года получил чин генерала от инфантерии и был назначен командующим Кавказской армией. В районе озера Ван Юденич провел успешное наступление против турок, затем нанес им серьезное поражение в Азербайджане. В советской историографии имя генерала Юденича предпочитали связывать лишь с Белым движением. И не удивительно, ведь его войска на подступах к Петрограду в некоторый момент могли определить исход Гражданской войны в России. Вместе с тем Юденич (из всех русских полководцев Первой мировой войны) имел чисто военное образование, которое широко и успешно использовал на войне, не боялся наступать и был тем, кто не проиграл ни одного крупного сражения. В конце 1915 года, когда союзники потерпели ряд поражений в попытках завладеть Дарданеллами, у Юденича родилась идея знаменитой, одной из крупнейших в Первой мировой войне - , а затем Трапезундской, успех которых принес ему орден Святого Георгия II класса. Вновь взять инициативу в свои руки туркам так и не удалось. К началу Февральской революции 1917 года Кавказская армия Юденича была самой успешной и боеспособной из всех русских армий. Однако падение дисциплины и боевого духа в связи с революцией не смог остановить и Юденич, который в результате встал в жесткую оппозицию Временному правительству. Юденича сняли с поста командующего.

Вел. кн. Николай Николаевич и ген. Юденич с чинами штаба Кавказской армии

Гражданская война

Не принявший революцию Юденич покинул Кавказ и с женой отправился в Петроград, где они вынуждены были скрываться. В январе 1919 года семья с верным адъютантом генерала уехала в Хельсинки. Спустя некоторое время Юденичу, как боевому генералу и патриоту России, Русским комитетом было предложено возглавить Белое движение на северо-западе страны. Спокойно жить в эмиграции в тяжелое для России время Юденич не мог и предложение принял. Вскоре началась подготовка похода на Петроград. Наступление разворачивалось успешно, но войска Юденича не смогли остановить движение по Николаевской железной дороге, чем воспользовался Троцкий для переброски подкреплений для РККА, и истощенная армия Юденича была вынуждена отступить от окраин Петрограда в Эстонию, где произошло ее разоружение. Так закончился последний и трагический для Юденича поход. В 1920 году он покинул родину, воевать больше не хотел и не мог (события последних лет выжгли в душе всё), политической деятельностью в эмиграции не занимался. Умер легендарный генерал от туберкулеза легких во Франции 5 октября 1933 года.

Имя генерала Николая Юденича в советской историографии было принято связывать исключительно с белым движением. Именно его войска на подступах к Петрограду едва не решили исход гражданской войны – и отнюдь не в пользу большевиков. Но мало кто знает, что генерал Юденич был еще и выдающимся полководцем, прославившим русское оружие в Первой мировой войне. Уникальность личности Юденича еще и в том, что он за годы войны не потерпел ни одного поражения.

Биография и деятельность Николая Юденича

Он родился в 1862 году в Москве. Семья была благополучной, образованной и законопослушной. Отец служил директором землемерного училища и имел чин коллежского советника. Мать приходилась двоюродной сестрой прославленному автору словаря – Владимиру Далю. Мальчик отличался жизнерадостным характером и веселым нравом. При этом он оставался прилежным и дисциплинированным. Учился в московской городской гимназии. Гимназию окончил с отличием.

Продолжил учебу в знаменитом Александровском военном училище. Учеба давалась легко. Юноша понял, что его выбор был правильным. В 1882 году новоиспеченный поручик Николай Юденич отправился нести службу в гвардейский литовский полк, который находился в Варшаве. Вскоре его переводят в Туркестанский военный округ, уже командиром роты. Образование продолжилось в Николаевской академии при Генштабе. Боевое крещение Юденич получил во время Памирской экспедиции 1894 года. Он получил и первую награду – орден святого Станислава.

Личная жизнь Юденича устроилась благодаря знакомству с Александрой Жемчужниковой, с которой они вскоре обвенчались. Брак оказался крепким. Спокойный уравновешенный характер мужа прекрасно дополнялся живым, веселым нравом жены. Гости любили эту гостеприимную пару и охотно посещали их дом. Из воспоминаний современников Юденич предстает человеком небольшого роста, коренастым, с внимательным, изучающим взглядом, немногословным, простым в обращении, быстро находившим общий язык с самыми разными людьми.

К началу войны с он уже был полковником. Полк Юденича находился в самой гуще событий. Юденич был дважды ранен и награжден золотым Георгиевским оружием за беспримерную храбрость, получил звание генерал-майора. При дворе Юденича не слишком жаловали за резкость и независимость суждений. В Первую мировую Юденич командует Кавказской армией. Русские войска овладевают Эрзерумом – турецкой крепостью, имеющей важное стратегическое значение. За этот военный успех Юденич получает орден Святого Георгия – высшую награду Российской империи.

Юденич не принял либеральных реформ в армии после Февральской революции. Он встал в жесткую оппозицию к Временному правительству. Его сняли со всех должностей. В 1918 году Юденичи перебираются в Петроград и живут там на полу-подпольном положении. В 1919 году им удается выехать в соседнюю Финляндию. Члены т.н. Русского комитета предлагают ему возглавить белое движение на северо-западе страны. Остаться в стороне в столь тяжелое для России время он не мог – как боевой генерал и как патриот.

Генерал Колчак назначает Юденича главнокомандующим всеми вооруженными силами, противостоящими большевикам. Под имя Юденича союзники охотно выделяли деньги. Осенью 1919 года хорошо укомплектованная армия Юденича подошла к Петрограду. Однако Троцкий призвал подкрепление. Остатки армии Юденича вернулись в Эстонию и там были разоружены. Так закончился последний трагический поход генерала Юденича.

В 1923 году Юденич с супругой приезжают в Лондон. Там его встречали как героя. От журналистов не было отбоя. Все ждали от него откровений или громких политических заявлений. Их не последовало. Юденич упорно молчал. Семья поселилась на юге Франции, в Ницце. Генерал окончательно отошел от политики, стал частным лицом. Написал воспоминания. Единственное, чем он занялся в эмиграции, - возглавил Общество ревнителей русской истории. Скончался от туберкулеза легких осенью 1933 года.

• Жена пережила Юденича почти на тридцать лет и скончалась там же, близ Ниццы, когда ей было уже за 90.