Ашшур мифология. Из анналов ашшурбанипала, царя ассирии. Почему снятся ушедшие из жизни люди

Ашшур - бог с голубиным хвостом

Сначала он считался всего лишь покровителем города Ашшура, но потом с этим богом произошло то же самое, что когда-то с вавилонским Мардуком: из городского патрона он превратился в главное божество ассирийской державы. Все ассирийцы называли себя его сыновьями, ему адресовались молитвы и гимны, он вышагивал впереди победоносных царей и принимал их письма-реляции, адресованные «Ашшуру в собственные руки».

А кем же были остальные ассирийские боги?

Вы их отлично знаете, вот они стоят поодаль, скромно потупив глаза: Энлиль, Ану, Адад, Эйя, Иштар и Нинурта… Верные своим привычкам, ассирийцы не только уволокли из Вавилона золотую статую Мардука, но и позаимствовали заодно весь тамошний пантеон, водрузив на его вершине своего любимого Ашшура.

Чем больше силы набирала ассирийская держава, тем нахальнее становился ее верховный бог: вскоре он бесцеремонно присвоил эпитеты Энлиля и его жену Нин ли ль, отобрал у Ана почетную должность вершителя судеб, позаимствовал судейские функции Уту-Шамаша и оттеснил на задний план бога войны Нинурту. С куда большей натугой ему удавалось играть роль мудреца, взятую напрокат у Эйи; что же касается Мардука, тот пострадал больше всех. Поленившись придумать биографию своему верховному богу, ассирийские жрецы ничтоже сумняшеся просто взяли и переписали вавилонскую поэму «Энума элиш», механически заменив в ней (да и то, по небрежности, не везде) Мардука на Ашшура. Таким образом, сия многогранная личность оказалась еще и победителем Тиамат, создателем людей и всего мира.

Как же выглядел этот божественный гений-универсал? Чаще всего он изображался в виде воина с луком или в виде человека, ниже бюста которого красовался голубиный хвост, заключенный в колесо. Встречаются также стилизованные рисунки Ашшура в виде колеса с голубиными крыльями или в виде круга с голубиным хвостом.

Надо сказать, что голубь издавна почитался в Ассирии священной птицей. И в этом нет ничего удивительного, если вспомнить мнение австрийского этнолога Конрада Лоренца, который считал голубей одними из самых жестоких представителей животного мира. Свое мнение Лоренц проиллюстрировал довольно жутким примером: однажды он запер в одной клетке горлиц двух разных видов, надеясь, что птицы составят любящую пару. Когда же через некоторое время он заглянул в клетку, его глазам предстало страшное зрелище: кроткая горлинка восседала на растерзанном теле своего неудавшегося супруга, с остервенением долбя его клювом всякий раз, стоило тому сделать слабую попытку пошевелиться…

Примерно так же обращались со своими поверженными врагами и почитатели Ашшура - бога из семейства голубиных.

Кроме него ассирийцы молились Ану, Нергалу, Иштар (причем последняя считалась у них то дочерью, то женой Ашшура, раздвоившись к тому же на Иштар Ниневийскую и Иштар Арбельскую), а еще Ададу. Плох был ассирийский царь, который не сравнивал свои деяния с разрушительными деяниями бога грозы! Шумерская традиция изображала Адада с кинжалом-молнией в руке, хеттская - с двойной секирой; впечатлительные ассирийцы переняли обе традиции.

Впечатлительность заставила их также перенять многие суеверия вавилонян. В ассирийских домах, как и в вавилонских, было полным-полно амулетов и фигурок богов для защиты от злых духов: над дверями и на террасах обычно вывешивалось изображение демона юго-восточного ветра, под порогом зарывалась статуэтка Нергала, у двери ставились на страже фигурки Эйи и Мардука. В уплату за охрану дважды в день богам выставляли в угол еду и чаши с напитками.

Не реже, чем вавилоняне, ассирийцы прибегали к гаданиям. Гадали по любому поводу и самыми разными способами: по полету птиц, по колебанию пламени светильника, по печени овцы; составляли астрологические гороскопы. Зато практическая медицина в Ассирии со временем совсем сошла на нет, даже при царском дворе болезни лечили только жрецы-заклинатели, используя шумерские тексты, восходящие едва ли не к допотопным временам.

Заимствованная религия, украденная космогония, списанная с шумеро-аккадско-вавилонских образцов литература, изготовленные в подражание финикийцам ремесленные изделия, заимствованная у хеттов архитектура - да было ли у ассирийцев что-нибудь свое?!

Еще как было! Кое в чем почитатели голубиного бога Ашшура воистину не знали себе равных, а именно - в военном деле.

Адад, Ишкур ("ветер"), в шумеро-аккадской мифологии бог грома, бури и ветра, сын бога неба Ану. Бог олицетворял как гибельные, так и плодоносные силы природы: губящие поля наводнения и плодородный дождь; в его же ведении - засоление почв; если бог-ветер забирал дождь, начинались засуха и голод. Согласно мифам об Ададе, потоп начался не из-за наводнения, а был результатом дождевой бури, поэтому понятен один из постоянных эпитетов бога - "господин плотины небес". С образом бога бури связывался бык как символ плодородия и неукротимости одновременно. Эмблемой Адада служил двузубец или трезубец молнии. В семитской мифологии ему соответствует Баал, в хуррито-урартской - Тешуб.

Ану

Ашшур

Ашшур, в аккадской мифологии центральное божество ассирийского пантеона, первоначально - покровитель города Ашшур. Его именуют "владыка стран", "отец богов" и считают отцом Aнy; его жена - Иштар Ашшурская или Энлиль. Ашшур почитался как вершитель судеб, военное божество и божество мудрости. Эмблемой бога служил крылатый солнечный диск над священным древом жизни, а на памятниках II - I тысячелетий до н. э. Ашшура изображали с луком, наполовину скрытого крылатым диском солнца, он словно парит в его лучах.

Мардук

Мардук, в шумеро-аккадской мифологии центральное божество вавилонского пантеона, главный бог города Вавилона, сын Эйя (Энки) и Домкины (Дамгальнуны). Письменные источники сообщают о мудрости Мардука, о его искусстве врачевания и заклинательной силе; бога называют "судьей богов", "владыкой богов" и даже "отцом богов". Супругой Мардука считалась Царпаниту, а сыном Набу, бог писцового искусства, писец таблиц судеб. Мифы рассказывают о победе Мардука над войском Тиамат, воплощающей мировой хаос. Бог, вооруженный луком, дубинкой, сетью и в сопровождении четырех небесных ветров и семи бурь, созданных им для борьбы с одиннадцатью чудовищами Тиамат, вступил в бой. В разинутую пасть Тиамат он вогнал "злой ветер", и та не смогла закрыть ее. Мардук тут же прикончил Тиамат стрелой, расправился с ее свитой и отнял у убитого им чудовища Кингу (мужа Тиамат), таблицы судеб, которые дали ему мировое господство. Далее Мардук начал творить мир: он рассек тело Тиамат на две части; из нижней сделал землю, из верхней - небо. Причем бог запер небо на засов, приставил стражу, чтобы вода не могла просочиться вниз на землю. Он определил владения богов и пути небесных светил, по его плану боги создали человека и в благодарность построили ему "небесный Вавилон". Символами Мардука являлись мотыга, лопата, топор и дракон Мушхуш, а части тела самого бога сравнивались с различными животными и растениями: "его главные внутренности - львы; его малые внутренности - собаки; его спинной хребет - кедр; его пальцы - тростник; его череп - серебро; излияние его семени - золото".
Вавилонское сказание о сотворении мира - миф в честь вавилонского бога Мардука. Владыка Вавилона Мардук по единогласному решению богов стал царем в мире богов; он владелец таблиц судеб, отбранных у побежденного дракона. Сотворению мира и "судье богов" Мардуку посвящен ежегодный праздник Цакмуку. Космогонические представления, лежащие в основе шумеро-аккадской мифологии, различают небесный мир бога Ану, надземный мир Бела и подземный, принадлежащий Эйя. Под землей находится царство мертвых. Главные представления шумеро-аккадских мифов, определяющие положение трех миров, впервые изложены у Диодора Сицилийского.

Син

Син, в аккадской мифологии бог луны, отец солнечного бога Шамаша, планеты Венера (Инанны или Иштар) и бога огня Нуску. Он был зачат богом воздуха Энлилем, силой овладевшим богиней земледелия Нинлиль, и родился в подземном мире. Супруга Сина - Нингаль, "великая госпожа". Обычно бога изображали в виде старца с синей бородой, которого величали "сияющая небесная лодка". Каждый вечер, усевшись в чудесную лодку, имеющую форму полумесяца, бог плыл по небу. В некоторых источниках утверждается, что месяц -- это орудие бога, а луна - его корона. Син - враг злоумышленников, так как его свет раскрывал их порочные замыслы. Однажды злые духи утукку затеяли заговор против Сина. С помощью Шамаша, богини любви и плодородия Иштар и бога грозы Адада они заслонили его свет. Однако великий бог Мардук пошел войной на заговорщиков и вернул Сину его сияние. Сина, чьим символом был серп луны, считали мудрецом и полагали, что, прибывая и убывая, лунный бог отмерял время. Кроме того, приливы вод в топях вокруг города Ур, где располагался его храм, обеспечивали обильную пищу скоту.

Тешуб

Тешуб, бог грозы, почитаемый во всей Малой Азии. В текстах хеттской мифологии говорится о том, как грозный Тешуб победил отца богов Кумарби. Кумарби родил сына-мстителя Улликумме, призванного вернуть ему власть; сотворенный из диорита и выросший до огромных размеров на спине гиганта Упеллури, он был так велик, что, пытаясь рассмотреть его, Тешуб поднялся на вершину высокой горы, а увидев чудовище, пришел в ужас и призвал богов на помощь. Однако это не принесло ему успеха. Улликумме добрался до ворот Куммии, родного города Тешуба, и заставил бога отречься от власти. Тешуб искал совета у мудрого бога Энки; после недолгих размышлений тот извлек из земли древнюю пилу с помощью которой были разделены небеса и земля, и разрезал диорит у основания. В результате Улликумме быстро ослабел, и боги решили снова напасть на него. Конец текста утерян, но принято считать, что Тешуб все же вернул себе царство и трон. Супруга Тешуба, Хебат, занимала равное положение со своим мужем, а иногда и превосходила его. Атрибуты Тешуба - топор и молния. Иногда его изображали с бородой, вооруженным дубинкой, попирающим священную гору.

Уту

Уту ("день", "сияющий", "светлый"), в шумерской мифологии солнечный бог, сын бога луны Нанны, брат Инанны (Иштар). В ежедневном странствии по небу Уту-Шамаш вечером скрывался в подземном мире, ночью принося мертвецам свет, питье и еду, а утром снова выходил из-за гор, причем выход ему открывали два бога-стража. Уту почитали и как судью, хранителя справедливости и истины. Чаще всего бога изображали с лучами за спиной и серповидным зубчатым ножом в руке.

Шамаш

Шамаш, в аккадской мифологии всевидящий бог солнца и правосудия. Его сияние освещало все злодеяния, что позволяло ему предвидеть будущее. Утром страж, человек-скорпион, открывал ворота огромной горы Машу, и Шамаш поднимался до высшей точки неба; вечером он направлял свою колесницу к другой высокой горе и скрывался в ее воротах. Ночью бог проходил сквозь земные глубины к первым воротам. Супруга Шамаша, Айя, родила справедливость, Китту, а также закон и праведность, Мишару. В шумерской мифологии ему соответствует Уту.

Энки

Энки, Эйя, Эа ("владыка земли"), в шумеро-аккадской мифологии одно из главных божеств; он хозяин Абзу, подземного мирового океана пресных вод, всех земных вод, а также бог мудрости и владыка божественных сил ме. Древние почитали его как создателя зерна и скота, устроителя мирового порядка. Один из мифов рассказывает, как Энки оплодотворил землю и "определил судьбу" городов и стран. Он создал плуг, мотыгу, форму для кирпича; создав растения и животных, Энки отдал их во власть "царя гор" Самукана, а пастуха Думузи сделал хозяином в стойлах и овчарнях. Богу также приписывается изобретение садоводства, огородничества, льноводства и сбора целебных трав.

Энлиль

Энлиль ("владыка-ветер"), в шумеро-аккадской мифологии одно из главных божеств, сын бога неба Ану. Супругой его считалась Нинлиль, которой он овладел силой, за что был изгнан в подземный мир. Согласно мифам, которые сравнивали Энлиля с ревущим ветром и диким быком, он отличался особой злобностью по отношению к людям: насылал на них мор, засуху, засоление почв и, в довершение всего, - всемирный потоп, при котором спасся лишь Ут-Напишти, построивший ковчег по совету богов. Энлиль, которого часто раздражали шум и суета людской жизни, в гневе насылал на землю бури, штормы, страшные бедствия вплоть до потопа.

Мифология древнего мира, -М.:Белфакс, 2002
Мифы и легенды Древнего Востока, -М.:Норинт, 2002

) - бог войны, бог-воитель, главное божество древних ассирийцев , вошедшее затем в пантеон шумеро-аккадских богов.

Фрагмент ассирийского барельефа с изображением Ашшура

Ашшур - городской бог одноимённой столицы Ассирии. Как и подобает местному божеству, Ашшур ассоциировался с посвящённой ему горой Эпих. Храм этого бога в Ашшуре носил шумерское имя Э-харсаг-кур-курра, что означает «Дом горы земель». Первоначально Ашшур был племенным богом ассирийцев. Он продолжительное время не считался связанным с явлениями природы, а являлся вначале богом-покровителем охоты и изображался чаще всего в виде охотника с луком, вместе с быками - любимыми животными ассирийцев. Впоследствии же, когда началась эпоха постоянных войн и когда г. Ашшур стал центром самой могущественной державы того времени, Ашшур стал главным образом богом войн. Теологи наделили его всеми регалиями повелителя вселенной, творца и организатора космоса и сделали отцом богов. Супругой Ашшура в эту эпоху ассирийских завоеваний была провозглашена богиня Иштар . Верховным жрецом Ашшура был сам царь Ассирии.

Источники

М. Б. Ладыгин, О. М. Ладыгина Краткий мифологический словарь - М.: Издательство НОУ «Полярная звезда», 2003.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Синонимы :

Смотреть что такое "Ашшур" в других словарях:

В аккадской мифологии центральное божество ассирийского пантеона. Первоначально бог покровитель города Ашшур (главный храм Эхурсагкуркурра). Возвышение А. связано с усилением политического влияния в Ассирии города Ашшур. Как верховное божество А … Энциклопедия мифологии

Главное божество ассирийского пантеона, бог покровитель г. Ашшур. С ростом политического влияния города бог Ашшур получил функции военного божества, бога судьи, бога мудрости … Большой Энциклопедический словарь

В мифах аккадцев бог покровитель города Ашшур, потом верховное божество у ассирийцев, получившее титулы и эпитеты шумерского бога Энлиля. Эмблема Ашшура крылатый солнечный диск. На памятниках 2 го 1 го тыс. до н.э. обычно изображается в виде бога … Исторический словарь

- (Ассур) город в Ассирии (ныне руины Калъат Шергат на территории Ирака). В конце 3 го тыс.Ч начале 2 го тыс. до н.э. Ашшур был городом государством, управлявшимся правителем совместно с советом старейшин. С середины 2 го тыс. столица Ассирии (с 9… … Исторический словарь

Ассур, древний священный город в Ассирии (ныне городище Кальат Шаргат в Ираке), место захоронения ассирийских царей. В конце 3 го начале 2 го тысячелетия до н. э. город государство. В середине 2 го тысячелетия IX в. до н. э. столица… … Художественная энциклопедия

Глиняная призма, закладывавшаяся в фундамент храма, 30-е годы VII в. до н. э. Язык- литературный аккадский (вавилонский) с примесью ассиризмов. Текст: Н. Winckler, Die. Keilschrifttexte Assurbanipals, (Sammtung von Keilschrifttexten. IU), R. M. 1 и др.

В первый мой поход на Маган и Мелухху (1) воистину я пошел: Тарку (2), царь Египта и Эфиопии, которому Ашшурахиддин (3), отец, мой создатель, нанес поражение, овладев его страной, - этот-то Тарку забыл силу Ашшура (4) и Иштар (5), великих богов, моих владык, и положился на собственную силу. Против царей и надзирателей, которых назначил в Египте отец, мой создатель, он пошел, чтобы убивать, грабить и [чтобы] отнять Египет. Он вошел в Мемфис (6), город, который отец, мой создатель, завоевал и присоединил к пределам Ассирии. Скороход прибыл в Ниневию и сообщил мне. Из-за этих дел сердце мое разъярилось, распалилась моя печень. Поднял я руки, взмолился к Ашшуру и к Иштар ассирийской. Собрал я мои славные войска, которые вручили мне Ашшур и Иштар, и направил путь на Египет и Эфиопию. Во время моего похода 22 царя, раба, подчиненных мне на берегу моря, среди моря и на суше, принесли мне свои тяжкие приношения и облобызали мои ноги. Этих царей с их войсками и кораблями по морю и по суше вместе с моими воинами я послал путем и дорогой. На спешную подмогу царям и наместникам, которые в Египте были подчиненными мне рабами, я быстро погнался и дошел до Карбаниту (7).
Тарку, царь Египта и Эфиопии, услыхав о приближении моего похода, собрал своих бойцов на бой, на битву и сражение. С помощью Ашшура, Бела (8) и Набу (9), великих богов, моих владык, идущих на моей стороне, в битве в широком поле я нанес поражение его воинам. Тарку в Мемфисе услыхал о поражении своих воинов, сияние Ашура и Иштар охватило его, и он обезумел; блеск царственности моей покрыл его, коей украсили меня боги небес и земли. Мемфис он покинул и для спасенья души своей бежал в Фивы. Тот город (т. е. Мемфис) я взял, ввел в него моих воинов и поселил там.
(Следует длинный список правителей отдельных городов Египта.)
Этих царей, наместников и надзирателей, которых в Египте назначил отец, мой создатель, и которые пред наступлением Тарку оставили свои должности и рассеялись в степи (буквально: наполнили степь), я вернул и назначил на их места по их должностям. Египет и Эфиопию, которые завоевал отец, мой создатель, я заново взял (10). Я усилил охранную службу более прежнего и заключил договоры. С большой добычей и многими пленными я вернулся в Ниневию.
Потом эти цари, все, кого я назначил, согрешили против присяги мне, не соблюли клятвы великих богов, забыли добро, что я им сделал, и сердце их замыслило злое. Они говорили коварные речи, посоветовали себе пагубный совет: «Тарку из Египта изгонят - а что до нас, то как нам усидеть?» К Тарку, царю Эфиопии, они послали своих гонцов для принесения присяги и [заключения] дружбы: «Пусть меж нами установится дружество, и пусть мы будем друг с другом в согласии; страну поделим между собою, и да не будет среди нас другого владыки». Против воинов Ассирии, войск моего величества, которые я поставил для военного союза с ними, они искали [сделать] злое дело. Мои доверенные люди услыхали эти слова, перехватили их гонцов с посланиями и связали их по рукам и ногам железными узами и железными оковами. Клятва Ашшуром, царем богов, постигла их, ибо они согрешили против присяги; великие боги взыскали в руках их добро, - ибо я делал им благо. А людей Саиса, Мендеса, Таниса (11) (?) и прочих городов, всех, кто были с ними и замышляли злое, от мала до велика они повергли оружием, не оставили из них ни одного человека; тела их они повесили на столбы, содрали с них кожу, покрыли [ею] стену города. Этих царей, которые искали [сделать] злое против воинов Ассирии, они прислали живыми ко мне в Ниневию. Из них я помиловал (12) Нику и оживил его душу; я увеличил клятвы более прежнего и заключил с ним [клятвенный договор]. Я одел его в пеструю одежду, наложил на него золотую цепь (?), признак царственности, золотыми кольцами унизал его пальцы, дал ему железный поясной кинжал с золотой оправой, написав на нем мое имя; колесницы, коней, мулов для езды его величества я подарил ему, моих доверенных лиц, наместников для военного союза с ним я послал с ним вместе. Туда, куда отец, мой создатель, назначил его на царство в Саисе, я возвратил его на место; а Набушезибанни (13), его сына, я назначил в Атрибис (14). Я сделал ему больше добра и милости, чем отец, мой создатель.
Тарку там, куда он бежал, ужас от оружия Ашшура, моего владыки, охватил его, и он скончался (дословно: ушел судьбой своей ночи). Затем Ташдамане (15), сын Шабаку (16), сел на престол его царства. Фивы и Гелиополь (17) он сделал своей опорой, собрал свои воинские силы. Чтобы биться с моими воинами, сынами Ассирии, что были в Мемфисе, он собрал свои боевые отряды. Этих людей он запер и захватил их выходы. Быстрый посланец пришел в Ниневию и сказал мне [об этом].
Во втором моем походе я направил путь свой на Египет и Эфиопию. Ташдамане, услыхав о движении моего похода - что я вступил в пределы Египта, - оставил Мемфис и для спасения души своей бежал в Фивы. Цари, наместники и надзиратели, коих я поставил в Египте, пришли ко мне и облобызали мои ноги. Вслед за Ташдамане я направил путь; он увидел наступление моей сильной битвы, покинул Фивы и бежал в Кипкипи (18). Тот город (т. е. Фивы) целиком с помощью Ашшура и Иштар захватили мои руки. Серебро, золото, отборные каменья, всякое богатство дворца его, пестрые и полотняные одежды, больших коней, людей - мужчин и женщин, - 2 высоких обелиска, изделие из чистого золотого сплава (19) весом в 2500 талантов (20), стоявшие у ворот храма, я исторг из их мест и [все это] взял в Ассирию. Я полонил многих пленных без счета из Фив, сделал горьким Египту и Эфиопии мое оружие и утвердил [свою] победу. С полными руками я благополучно вернулся в Ниневию, город моего владычества.
В третий мой поход я воистину пошел на Ба"ала, царя Тира (21), живущего среди моря, что не соблюдал приказов моей царственности, не слушал слов моих уст. Я воздвиг против него укрепленья, захватил его пути на море и на суше, стеснил, укоротил их дыханье, склонил их под мое ярмо. Свою родную дочь и дочерей своих братьев он послал ко мне в наложницы. Яхимилька, своего сына, который никогда не переправлялся через море (22), он прислал одновременно для несения моей службы. Я принял у него его дочь и дочерей его братьев с богатым приданым; я помиловал его и его родного сына вернул и отдал ему.
Якинлу, царь Арвада (23), живший среди моря, не склонявшийся пред царями, моими отцами, склонился под мое ярмо; дочь свою с богатым приданым он прислал мне в наложницы в Ниневию и облобызал мои ноги. Мугаллу, царь Табала (24), который против царей, отцов моих, говорил возмутительные речи, свою родную дщерь с богатым приданым прислал мне в наложницы в Ниневию и облобызал мои ноги. Я назначил на Мугаллу ежегодную дань конями.
Сандашарме киликийский (25), не склонявшийся пред царями, моими отцами, не влачивший их ярма, свою родную дочь с богатым приданым прислал мне в наложницы в Ниневию и облобызал мои ноги.
Когда Якинлу, царь Арвада, скончался (дословно: поставил свою гору), Азиба"ал, Абиба"ал, Адуниб"ал, Сапатиба"ал, Будиба"ал, Ба"ал-яшуб, Ба"алханун, Ба"алмалук, Абимильк и Ахимильк, сыновья Акинлу, жившие среди моря, из средины моря поднялись и с тяжким приношеньем пришли и облобызали мои ноги. Я радостно взглянул на Азиба"ала и поставил его на царство в Арваде. Абиба"ала, Адуниба"ала, Сапатиба"ала, Будиба"ала, Ба"ал-яшуба, Ба"алхануна, Ба"алмалука, Абимильк и Ахимильк я одел в пестрые одежды, золотыми кольцами унизал их пальцы и поставил их предо мною.
Гуггу (26), царю Лидии (27), области по ту сторону моря, - далекое место, имени которого не слыхали цари, отцы мои, - имя мое явил во сне Ашшур, бог, мой создатель, говоря: «Обними ноги Ашшурбанипала, царя Ассирии, и именем его побеждай твоих врагов». Как только он увидел этот сон - он послал своего гонца меня приветствовать; об этом сне, что он увидел, он [написал и] прислал мне через своего посланца, и тот сообщил мне. С тех пор как он обнял ноги моей царственности, с помощью Ашшура и Иштар, богов, моих владык, он покорил киммерийцев (28), угнетавших его страну, не боявшихся отцов моих, да и моей царственности ног не обнимавших. Из числа вождей [буквально: начальников поселений] киммерийцев, которых он покорил, двух вождей он заковал в железные цепи, узы и оковы и с тяжким приношением прислал пред меня.
Гонца своего, которого он постоянно присылал приветствовать меня, он [впоследствии] удержал. За то, что он не соблюл приказания Ашшура, бога, моего создателя, положился на собственную силу и возгордился сердцем, послал свои войска для военного союза с Пишамилку (29), царем Египта, сбросившим ярмо моего владычества, я, услышав, взмолился к Ашшуру и Иштар: «Да будет труп его брошен пред его врагами, да растащут его кости!» Как я просил Ашшура, так и исполнилось, и труп его был брошен перед его врагами, а его кости растащили. Киммерийцы, которых именем моим он попрал под ноги, поднялись и ниспровергли всю страну его.
Потом сын его сел на престол его, о злом деле, которое против отца его по моему молению совершили боги, мои помощники, он [написал мне и] прислал со своим гонцом и обнял ноги моей царственности. «Ты - царь, коего ведают боги! Отца моего ты проклял, и ему учинилось зло; меня, раба (30), чтущего тебя, благослови, и пусть я буду влачить твое ярмо!»

Перев. И. М. Дьяконова.

1. Старинные названия областей сев. Аравии. В данную эпоху применялись уже не к Аравии, а к Египту и Эфиопии.
2. Тахарка - третий царь Эфиопской (XXV) династии (706-668 гт. дон. э.).
3. Ассирийский царь Асархаддон, отец Ашшурбанипала (681-668 гг. до н. э.).
4. Главный бог Ассирии, глава пантеона.
5. Древнейшая вавилонская богиня, центром ее культа был гор. Урук.
6. Город в Египте - стопииа страны в эпоху Древнего Царства, на границе Верхнего и Нижнего Египта, около совр. Каира.
7. Город в Египте
8. «Господин» - семитическое название бога Энлиля. Часто отождествляется с Мардуком.
9. См. прим. 24 к «Кодексу Хаммурапи».
10. Техническое выражение, означающее включение в состав Ассирии, обычно с заселением ассирийцами.
11. Египетские города, находившиеся в Дельте.
12. Нехо, отец Псамметиха I; не следует путать его с внуком фараоном Нехо (611-595 гг. до н. э.).
13. Псамметих I, основатель XXVI династии (665-611 гг. до н. э.).
14. Египетский город, находившийся в Дельте.
15. Тануатамон, царь Эфиопии, на короткое время захвативший Египет (около 660 г. до н. э.).
16. Шабака, 726-718 гг. до н. э. (греч. Сэбакон), - основатель XXV (Эфиопской) династии в Египте.
17. Египетский город, находившийся в Нижнем Египте, около 10 километров севернее совр. Каира.
18. Местонахождение неизвестно.
19. Захалу - вероятно, электрон (сплав золота с серебром).
20. 75 тонн.
21. См. прим. 7 к «Анналам Синахериба».
22. То-есть жил в островной части Тира, осажденной ассирийцами.
23. См. прим. 24 к «Битве при Каркаре».
24. Народ в восточной части М. Азии.
25. См. прим. 21 к «Битве при Каркаре».
26. Греч. Гигес.
27. Богатое и могущественное государство в западной части М. Азии.
28. Народ, обитавший в Причерноморье и Приазовье; в VIII-VII вв. они вторглись через Кавказ в Переднюю Азию и опустошили Урарту, Ассирию, Фригию и Лидию.
29. Псамметих I.
30. Повидимому, игра слов: сына Гигеса звали Ардис, что по-аккадски звучало бы «арду» - раб.

Популярные статьи сайта из раздела «Сны и магия»

Почему снятся ушедшие из жизни люди?

Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...

Мы сидим на деревьях, и насколько я вижу, никто не спит.
– Сынок, а сынок. Ты говорил, что я еще не готов к тому, чтобы узнать про Асур. Теперь уже готов? Ну, раз уж мы здесь?
– Я тебе такое говорил? – удивился Ваня. – Когда?
– Вообще, месяц назад, – смешался я.
– Не помню, – пожал плечами сын.
Месяц назад ему было шесть лет, а сейчас не меньше двадцати. Не мудрено и забыть. С ума можно сойти!
– Тихо! – властно сказала Юля.
Из болота на наш берег, громко хлюпая, выбралось какое-то невиданное чудовище. Я бы сказал, что оно похоже на наших варанов, но намного крупнее, длиннее и все покрыто рыбьей чешуей. Едва ступив на берег, оно замерло и стало жадно втягивать воздух ноздрями. Учуяв нас, сразу направилось к ближайшему от себя дереву. На этом дереве сидит Ваня.
Понимая, что интересы у чудища, скорее всего, чисто гастрономического плана, сын уверенно встал на развилке и крепко взял в руки свой топор.
– Нет, братишка! Нет! – окрикнула его Юля. – Он до тебя не дотянется, а от боли он может крикнуть и те, на берегу догадаются, что мы живы! Эти твари не умеют лазать по деревьям.
Ваня опустил топор, но остался стоять. Чудовище в чешуе подошло к дереву, оперлось передними конечностями, и стало подниматься на задние. Какое же оно все-таки длинное! Впрочем, Юля оказалась права – до Вани оно все равно не доставало. И откуда, только Юля знала, что нам нужно ночь провести на деревьях? При дневном свете остров производил такое безопасное впечатление.
Не знаю, как бы развивались события дальше, но с другой стороны острова на берег вылезло точно такое, же чудовище. Первое сразу забыло про нас и бросилось к сородичу. Уже через несколько секунд в стороны полетели клочья мяса, пролилась кровь, а над болотом разнеслись крики ярости и боли. «Наш» «варан» был заметно крупнее и довольно быстро победил своего меньшего собрата. Он возвестил окрестности громким криком о своей победе и принялся пировать. Насытившись, медленно подошел к воде и исчез в ней.
На смену ему из воды повылезали «вараны» еще меньших размеров и еще какие-то неизвестные твари с круглыми головами и длиннющими острыми, как иглы зубами. Эти между собой не дрались, а просто с жадностью набросились на труп и ели, пока от него не остались одни кости. После этого, довольно, сыто урча, они тоже исчезли в воде.
– Все! – отчетливо сказала Юля. – Нам пора! Слезайте на землю и лодку снимайте.
– Ночь же? – удивился. – А на берегу дэвы и Смотрители!
– Сейчас некогда объяснять, – коротко ответила дочка. – После поговорим.
Мы столкнули лодку в воду и разместились в ней. Мы с Ваней сели на весла, а Юля с копьем в руке встала на носу. Олю она поставила на корме.
– Гребите туда, – и она показала на берег, на котором догорали костры дэвов. На тот самый берег, с которого мы, собственно и приплыли на этот остров. – Оля, внимательней!
Из глубины к корме выплывало какое-то белесое чудище. Да сколько же в этом мире тварей, о которых мы и слыхом не слыхивали?
Едва чудище приблизилось к поверхности, как Оля коротко ткнула саблей в воду. То ли повезло, то ли и впрямь удар изначально был хорош, но острие вошло прямо в глаз неведомой твари. Она забилась в воде, впрочем, не издавая никаких криков, а к ней уже подплывали другие чудища. На этот раз нам снова повезло, так как и эти белесые создания не стали брезговать своим соплеменником, а стали рвать его, еще живого, на куски. Мы получили не большую отсрочку.
Хотя нет – вон и Юля ткнула в воду копьем, и вода потемнела от крови. Потом снова. Пока мы добрались до берега, обе дочери то и дело отражали нападение невидимых нам с Ваней тварей. А чем ближе к берегу, тем их становилось больше и больше. Несколько раз лодка чуть не перевернулась от сильных ударов снизу в днище. Метрах в ста от берега какое-то чудище пробило дно лодки, и она стала течь. А тут еще совершенно некстати пошел сильный дождь.
– Каблуком, – прошептала Юля. – Каблуком заткни! Не бойся, он железный!
И я вставил каблук в образовавшуюся брешь. То и дело кто-то пытался схватить меня за него. Но вот, наконец, и долгожданный берег!
Из лодки я выбрался последним, так как удерживал каблуком воду. Когда же выбрался и я, то удивился, каким чудом лодка выдержала нас. Она вся была изъедена чуть ли не насквозь крепкими зубами. Я сделал два шага и понял, что каблука у меня больше нет. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что он не оторван, как было я, подумал сначала, а почти полностью изглодан! Ходить теперь трудно, так как одна нога оказалась короче другой. Второй каблук оторвать что ли?
– Не надо, – прошептала Юля. – Заменим этот, только чуть-чуть позже.
Я, что, вслух говорил о своем намерении отодрать второй каблук? Или это решение так очевидно?
– За мной! – приказала Юля. – Лодку берем с собой.
– Зачем? – удивился Ваня. – Она же уже ни на что не годна.
– Это да, но по ней дэвы догадаются, что мы их перехитрили.
– Так, может, утопим ее здесь?
– Нет. Здесь мелко и дэвы с высоты своего роста увидят ее в воде. Нам нельзя рисковать, так что придется пока нести ее с собой. И еще – хотя дэвы сейчас и спят, лучше всем молчать. Оля впереди, я сзади, мужчины несут лодку. Двигаемся вон туда.
И мы пошли к вершине ближнего холма. Признаться, мы с Ваней больше смотрим под ноги, чтобы не оступиться и не наделать шума. Когда вышли на участок ровнее я поднял голову и обомлел. Всего шагах в тридцати стоит дэв, и, приложив ладонь к глазам, смотрит прямо на нас!
– Не бойтесь, – доброжелательно прошептала Юля. – Это скала!
И действительно, это скала такой причудливой формы. Хотя я уверен, что над этой скалой основательно потрудились каменотесы, чтобы придать ей такую разительную схожесть с настоящим дэвом. Или… Странная догадка пришла мне в голову – или, быть может, это окаменевший дэв?
– Все, – сказала Юля, когда мы добрались до ног каменного дэва. – В его пасти мы спрячем лодку, отдохнем, и уж только после этого продолжим путь.
Она забросила веревку, которая железным крюком зацепилась за каменные зубы дэва. По этой веревке мы с горем пополам, но забрались прямо в пасть каменного чудовища. Только там я почувствовал, как устал. Только я присел, как из глубины пещеры послышалось неясное движение, а потом донеслось смрадное дыхание хищника.
Не успел я вскочить на ноги, как к нам выскочил огромный пещерный лев. Юля бросилась к нему навстречу, выигрывая время для нас, чтобы мы успели схватиться за оружие. В руках старшей дочери ее неизменное копье. Однако она не бросила его в зверя, а просто воткнула его ему в широко разинутую пасть. Лев продолжал двигать вперед, и копье все глубже впивалось ему в голову. Только когда до Юли оставались какие-то 30 см, дочка отпрянула в сторону, отставив копье в пасти льва.
Пока я соображал, как бы это половчее нанести удар, пропела песню кривая сабля Оли. Удар она нанесла «рубка лозы» снизу-вверх. (Не сверху вниз, как это показывают в кино, а именно снизу вверх. Именно так и выполняется этот удар, направленный в локоть противника. Впрочем, не до лирических отступлений). Из разрубленного горла хлынула кровь. А сверху нанес удар по шее своим огромным топором Ваня. Ну и я тоже, собравшись, наконец, воткнул свой меч между ребер льва. Упал он уже мертвым.
– Браво! Просто замечательно, – раздался незнакомый мужской голос из глубины пещеры.
– Кто здесь? – вырвалось у меня.
– Я Ашшур, бог этих мест, – гордо сообщил все тот же мужской голос.
Пещера осветилась непонятным светом. Непонятным, потому что я не вижу источника этого света. Впрочем, сейчас это и неважно. На троне восседает пожилой человек в островерхой шапке. Даже беглого взгляда достаточно, чтобы увидеть разительную схожесть с рисунком, виденным мной раньше.
– Я вижу, у вас есть вопросы ко мне, – продолжил Ашшур. – Но вначале я кое-что сообщу вам сам.
Мы вытерли оружие и отложили его в сторону. Затем, с позволения бога Ашшура, присели прямо на пол и стали слушать.
– Буду кратким, так как времени и у меня и у вас мало. Мне нужна ваша помощь. В нашей стране появился колдун страшной силы. Он собрал сюда дэвов и прочую нечисть из разных миров, а главное, люди пошли за ним. Не сами, их околдовали, но теперь это уже и не суть важно. Важно вернуть все назад.
– Так вы остались один? – наивно спросила Оля.
– Нет, не один. Со мной все язаты – духи или, чтобы вам было понятнее, ангелы света.
– И что, ангелы слабее дэвов? – удивился Ваня.
– Нет, – грустно ответил Ашшур. – Язаты сильнее дэвов, но в нашем мире с недавних пор господствует зловещая симметрия. Вот вы убили в своем мире второго демона, а в нашем мире Смотрители тут же убили второго язата, который противостоял второму демону.
Ашшур посмотрел мне в глаза и сказал.
– Весьма оригинально мыслишь, Анатолий. Кстати, знаешь, что означает твое имя?
– Знаю, – кивнул я, – восточный.
– Правильно. Значит, судьба твоя так или иначе связана с Востоком.
– А в чем оригинальность его мышления? – спросила Оля.
– А он подумал о том, что если... умертвить всех ангелов света, то и все дэвы тоже погибнут.
Мои дети с удивлением посмотрели на меня.
– Разумеется, я на такой шаг никогда не пойду. Да и не решит это наших проблем. Кроме дэвов здесь еще много всякой разной нечисти. Ну, и главное, сам колдун. Он и есть самая главная угроза, и именно его вы должны победить.
– Почему мы? – удивился я. – Мы живем в другом мире, и мы другой веры.
Бог Ашшур стал проявлять недовольство. Черты его лица заострились, глаза заблестели праведным гневом, а движения стали резче.
– Если честно, Анатолий, то вас сюда, никто и не звал! Врата были открыты совсем для других людей. Да, мне нужна помощь людей, потому что ни я сам, ни ангелы света не могут подойти к колдуну. А здешние люди уже все на его стороне. Мы искали в других мирах людей, способных сделать это. Мы просчитали, что ваш земляк Андрей Прокофьев и несколько человек из его команды по страйкболу вполне подходят для этой миссии, но ты и твои дети спутали нам все планы! Надо было тебе лучше воспитывать своих детей, чтобы они играли на улице, а еще лучше во дворе. А они ходят за село и лезут прямо во Врата! Да и ты сам приходишь в наш мир без приглашения. Так что вы сами виноваты, что оказались здесь!
– Ну, а Юля? – усмехнулся я. – Она что, тоже нашла Врата?
– Нет. Она из рода воинов.
Любопытно: моя дочь из рода воинов, а я ее отец – тогда из какого такого рода?
– Не напрягайся, все равно не поймешь, – оборвал мои мысли Ашшур. – Во всяком случае, не теперь. В прошлых жизнях она была воительницей-Валькирией.
– Пусть и так, – не желаю сдаваться я. – А вы-то бог? Неужели бог сам не в состоянии победить какого-то та колдуна? Пусть даже и очень сильного?
– Я-то бог, но как бы это вам лучше объяснить, – задумался на минутку Ашшур, и на лбу его резко обозначилась сетка морщин, ну совсем, как у человека. – Изначально я был племенным богом ассирийцев.
– Я понял! – усмехнулся я. – Вас произвели в более высокие, что ли боги, но...
– Именно так, – поморщился Ашшур. – Верховным богом меня сделали сами люди. Моя власть над ними в луке со стрелами. А их сами люди украли и передали колдуну. Без них мне его не победить. А он очень искусный маг и чародей и чувствует приближение мое или язатов. Поэтому нужна помощь людей.
– Так нас «подписали» на кражу? – пошутил Ваня, но бог Ашшур не воспринял шутки.
– Милый мальчик, – хмуро сказал он, – ничего смешного нет. Помимо своей воли я взвалил на плечи бремя ответственности не только за ассирийцев, но и за все остальные племена и народы, населяющие нашу страну. Ежедневно дэвы, Смотрители и прочие твари съедают сотни людей. Ежедневно! Сотни! Мы должны это остановить. Может это рок, что именно вы раскрыли тайну Врат и пришли в наш мир? Кто знает, может, это именно вам под силу перехитрить колдуна? Провидению виднее, – развел он руки в стороны.
Он поднял голову и стал смотреть нам в глаза. Как-то одновременно всем.
– Так вы готовы помочь нам или нет? Если нет – я сейчас же открою Врата, и вы спокойно вернетесь домой. Только подтолкните там Андрея Прокофьева к Вратам, может ему эта задача по плечу. Да! Только не показывайте ему те трое Врат, которые вы уже знаете, ибо они известны и врагам нашим. Вот ты, Анатолий, ходишь на прогулки в лес. Там у опушки есть озеро. В самом центре этого озера есть два водоворота, а между ними четвертые врата. Пусть Андрей Прокофьев с друзьями придут через них.
Я стоял и думал, когда Оля крепко взяла меня за локоть.
– Папа, пока туда да обратно, а здесь еще на несколько сот человек станет меньше. А мы уже здесь…
– Добро, – тряхнул я головой. – Мы беремся за это дело. Куда идти?
– Юля знает, – ответил Ашшур и исчез. Свет в пещере погас.
– Да, папа, – сдержанно улыбнулась дочка. – Я знаю куда идти, и я вас поведу. Но сначала давайте срежем часть шкуры пещерного льва и обмотаем ей обувь. Запах льва будет отгонять мелких хищников, да и крупные не любят мяса льва.
Мы так и сделали. После этого по веревке спустились вниз. Дождь уже закончился. Странное дело, но он не разбудил, ни дэвов, ни Смотрителей.
– Нам туда, – указала Юля в сторону высокого холма. Вершина его окутана туманом, так что, какова его настоящая высота мы и не знаем.
Мы уже прошли мимо мирно спящих дэвов и Смотрителей, когда самый крайний из Смотрителей поднял голову. Он раскрыл глаза и рядом с собой увидел нас. Со сна он заморгал, пытаясь понять, сон это или явь, поэтому проиграл нам несколько секунд. Ваня первым нанес ему удар по шее своим топором, вторым рубанул по тому же месту мечом я. Оля подскочила к нам, но и этих двух ударов хватило для того, чтобы отрубить ему голову.
Я подумал о том, что проснувшиеся дэвы, догадаются, что это наша работа. Плохо.
– Это даже хорошо, – словно прочла мои мысли Юля. – Они проснутся голодные и будут рады этому мясу. Разбираться, кто да что они вряд ли станут, вот увидите!
Мы дошли до самой границы тумана, когда дэвы и Смотрители стали просыпаться. Мы посмотрели на них немного и ступили прямо в туман, в неизвестность.